Михаил Нейжмаков, ведущий аналитик Агентства политических и экономических коммуникаций
По итогам первого тура выборов во Франции многие предрекают едва ли не крах "Пятой республики". Отмечают, например, что среди участников второго тура на этот раз нет ни социалиста, ни голлиста – представителей сил, которые десятилетиями определяли политику страны. Но можно посмотреть на ситуацию и с другой стороны – устойчивость политической системы страны оказалась выше, чем многим казалось.
Например, первый тур выборов прошел вскоре после теракта в Париже. Наблюдавший за этой кампанией из-за океана Дональд Трамп заявил, что это событие "будет иметь большое влияние на президентские выборы". И даже предположил, что эта ситуация может помочь Марин Ле Пен, "так как ее позиции наиболее сильны по вопросу охраны границ и будущего Франции".
Однако, все произошло по-другому – результат лидера "Национального фронта" оказался даже ниже, чем сулили ей некоторые прогнозы.
На самом деле, предыдущие теракты во Франции также далеко не всегда приводили к росту популярности крайне правых. Скажем, после расстрела редакции Charlie Hebdo в январе 2015 года самый большой скачок сделал рейтинг вовсе не Ле Пен и "НФ", а президента Франсуа Олланда и правящих социалистов.
А в правоцентристском лагере с этого момента стала расти популярность Алена Жюппе, избегавшего резких антимигрантских высказываний, в отличие от его соперника Николя Саркози, пытавшегося перехватить риторику ультраправых. В обоих случаях, конечно, сыграла роль известная закономерность – когда несколько ведущих политиков одновременно обращаются к одному и тому же вопросу, тема "замыливается".
А избиратель может посмотреть на кандидата, который предлагает им совсем другую повестку и выделяется на общем фоне. Но вся эта ситуация говорит и об устойчивости политической системы, которую трудно поколебать даже после таких громких событий, как теракты.
Есть и еще один нюанс. В июне во Франции пройдут парламентские выборы. Это важно, поскольку правительство в этой стране опирается на парламентское большинство.
В течение последних 15 лет президент и глава правительства были однопартийцами. Последний период "сожительства" на этих постах политиков от разных партий закончился в 2002 году, когда ушло в отставку правительство социалиста Лионеля Жоспена, с которым вынужден был сосуществовать голлист Жак Ширак.
И вероятный победитель будущего второго тура выборов Эммануэль Макрон, и его соперница Марин Ле Пен, точно не смогли бы опереться на собственное парламентское большинство.
Правительство будет опираться на коалицию, где вес личных сторонников президента, скорее всего, будет минимальным. Для хозяина Елисейского дворца в этом есть не только минусы, но и плюсы. Если он воспользуется ситуацией грамотно, то не попадет под огонь критики за действия "чужого" правительства. Тоже элемент, придающий гибкости системе.
У азербайджанских читателей появится закономерный вопрос: как все это отразится на позициях Баку? Один из аспектов – президент Франции, у которого будет меньше возможностей влиять на внутреннюю политику, будет обращать большее внимания на внешнюю.
Вспомним, как окончательно ставший "хромой уткой" Олланд обратил пристальное внимание на переговоры вокруг Карабаха. Макрон, в случае окончательной победы, тоже может проявить заметный интерес к карабахскому урегулированию.
Политика Парижа в этом вопросе, по сути — баланс между влиянием армянской общины и интересами собственных нефтегазовых корпораций.
Среди активных сторонников Макрона — мэр Лиона Жерар Коллон, с которым Серж Саргсян специально встречался в ходе своего мартовского визита во Францию, отметив его "принципиальную позицию в вопросе признания "геноцида армян" и наградив Почетной медалью за значительный вклад в укрепление армяно-французских отношений. Сам Макрон уже заявлял: "Я также выступаю за то, чтобы в нашем календаре появился день память жертв геноцида армян".
Но отметим, что в ходе всей предвыборной гонки он не проявлял особого интереса к этому вопросу, сделав соответствующее заявление незадолго до дня голосования.
Да и сам "вопрос 24 апреля", на самом деле – куда больше повод для беспокойства Турции, чем Азербайджана. Пока же у Баку сохраняются шансы найти общий язык с Макроном.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
