Владимир Лепехин, директор Института ЕАЭС
Все существующие в мире государства делятся на три типа: державы мирового уровня, региональные державы и прочие государства, политика которых имеет локальное значение.
До упразднения Советского Союза первый эшелон был представлен двумя сверхдержавами – СССР и США, после чего Россия превратилась в страну трансрегионального (это что-то среднее между региональной и мировой державой) уровня, а к мировому уровню подтянулся Китай, который в минувшем году по ВВП обогнал Соединенные Штаты. Тем не менее, Барак Обама выдал желаемое за действительное и назвал Россию региональной державой.
В 2014-2015 годах Россия вновь уверенно вошла в разряд держав мирового уровня, по крайней мере, по военно-политическим параметрам.
К этому же времени мировой квазидержавой, вне всякого сомнения, стал и Евросоюз — Соединенные Штаты Европы. В число ведущих мировых игроков (помимо США, ЕС, России и Китая) вот-вот войдет и Индия.
Бразилия не успела войти в этот новый мировой клуб мировых держав. Мало того, что она находится на отшибе ведущих мировых процессов, так еще и утратила суверенитет: в мае 2016 в этой стране был фактически совершен проамериканский госпереворот, после чего в Бразилию вошли американские кампании, начавшие захватывать сырьевые ресурсы страны. В аналогичном положении находится и Япония: высочайший уровень технологического развития не гарантирует участие этой страны в мировых делах – слишком высок уровень зависимости японских элит от Госдепа США.
Впрочем, сверхдержавы и начало нового передела ими мира – предмет особого разговора. В данной же статье я хочу обратить внимание на державы региональные – на те из них, которые настойчиво стремятся попасть в разряд мировых держав, не имея для этого надлежащих оснований.
Находясь между великими цивилизациями, политики этих держав не осознают, что находятся в цивилизационном пограничье, и именно поэтому названные страны постоянно лихорадит: в них постоянно появляются политики с имперскими амбициями, которые приводят свои страны к краху. Однако, катастрофы ничего не учат элиты этих стран, так как имперские амбиции возрождаются у них вновь и вновь.
Классический пример – Польша, находящаяся в пограничье между российской и европейской цивилизациями, между православными и католиками. Будучи славянской страной, Польша в лице своих элит обречена на постоянную шизофрению и вечные метания между Россией и Германией. Осознание же того факта, что когда-то предок Польши (Речь Посполитая) владела частью Украины и Белоруссии, а однажды чуть было не захватила российский престол, порождает у политиков этой страны совершенно непомерные амбиции. Я бы даже сказал, перманентное бесовство – стремление любой ценой доказать России и Германии, что Польша – великая держава. Цена же этого стремления всякий раз довольно высока: Польша была неоднократно бита и унижаема своими западным и восточным соседями.
Еще более интересная страна такого же типа – Турция.
Примерно в одно время с Речью Посполитой Османская Турция была мощной империей у границ католической Европы и православной Руси-Московии. В течение нескольких веков ведя борьбу за влияние в Черноморье с русскими, опираясь при этом на поддержку Англии и Франции, эта страна была в итоге обманута традиционными союзниками. По итогам Первой мировой войны Турция была оккупирована Францией и Великобританией, а затем разделена на части.
Великий турецкий политик и первый президент Турции (избран в 1923 году) Мустафа Кемаль Ататюрк, осознав новую реальность, попытался перевести Турцию на западный путь развития, в то же время сохраняя добрососедские отношения с СССР. Благодаря ему страна совершила рывок в социально-экономическом развитии и, несмотря на серьезное давление западных политиков к тому, чтобы вовлечь ее в одну из противоборствующих во время Второй мировой войны коалиций, смогла отстоять свой нейтралитет, и лишь на последнем этапе войны присоединилась к антигитлеровской коалиции.
Впрочем, в 1952 году англичанам удалось втянуть Турцию в НАТО. Виной тому стало, как я считаю, возрождение неоосманистских настроений в турецких элитах в связи с обещаниями Запада превратить Турцию в лидера исламского мира.
Первоначально неоосманизм принял форму панисламизма, а после того, как был упразднен СССР, еще и форму пантюркизма – в надежде на рост влияния Турции на постсоветских тюрков в России и Центральной Азии. И сегодня это государство фактически разрывается на три части, заставляя руководство страны (в первую очередь президента страны Реджепа Эрдогана) балансировать между США и НАТО с одной стороны, исламистскими радикалами – с другой, и необходимостью выстраивания эффективных экономических и политических отношений с имманентными союзниками (Россией и Ираном) – с третьей.
Вероломство США, попытавшихся летом 2016 года руками турецких военных осуществить в Турции прозападный государственный переворот, вторичность Евросоюза и растущая опасность для турецкой государственности усиления радикального исламизма и национализма объективно подталкивают Турцию к выработке нового внешнеполитического курса, опирающегося на укрепление союза с соседними государствами не западной ориентации.
Сегодня многое – не только на Ближнем Востоке и в Евразии, но и в мире — зависит от того, какой выбор сделают турецкие элиты. Вот почему попытки прозападного переворота будут происходить в Турции снова и снова.
А между тем реальное будущее, гарантирующее Турции суверенитет, безопасность и экономическое процветание, кроется в союзе с центровыми странами евразийского региона — Россией, Ираном и Казахстаном, а также с рядом соседних государств – в первую очередь, со странами Кавказа.
Продолжать рваться в Евросоюз или же оставаться в НАТО – наследие вчерашнего дня, следствие постосманских иллюзий относительно того, что Турция вот-вот станет крупнейшим государством Европы, порождающих новый виток разрушительных противоречий в турецком обществе.
С моей точки зрения, Турция должна вернуться к самой себе, к своему собственному народу и своим внутренним проблемам. Но для этого турецкие элиты должны осознать пределы своих возможностей.
Нужно быть реалистами: Турция никогда не станет лидером исламского мира, ибо арабы – не турки, Мекка и Медина – не в Турции, шииты – не сунниты, и почти полмиллиарда мусульман живет в недоступных для турецкого влияния Индонезии и Пакистане. Не станет Турция поводырем (по крайней мере, в ближайшие десятилетия) и в тюркском мире — покуда тюркские элиты Кавказа и Поволжья сориентированы больше на Москву, а тюрки Центральной Азии на Астану и Ташкент. Тем более Турция не станет ровней Германии, а Вашингтон не может быть партнером Анкары по определению.
А вот в ЕАЭС двери для Турции открыты. Россия уже является одним из ведущих партнеров Турции; вместе же эти страны (вкупе со странами ЕАЭС, Ираном, Азербайджаном, Сирией – а в будущем и другими странами региона) станут истинными хозяевами Центральной Евразии.
Осознание турецкими элитами подобной перспективы тем более важно, что сегодня формируется новое мироустройство, в котором, что совершенно очевидно, уже не будет доминирования США.
Пора строить собственный и суверенный евразийский мир.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
