Михаил Нейжмаков, ведущий аналитик Агентства политических и экономических коммуникаций
Повышение военных расходов стран НАТО до двух процентов ВВП — это, все-таки, поэтапный процесс. Выполнить задачу планировалось к 2024 году. США действительно оказывали серьезное давление на европейских партнеров, чтобы те реализовывали это обязательство на практике.
Но и внутри самих европейских членов Альянса есть немало сторонников увеличения расходов на оборону. Например, в ФРГ Ангела Меркель заявляла, что "очевидно, Бундесвер нуждается в инвестициях" и обещала обеспечить такое финансирование и в случае утверждения на следующий срок полномочий.
Во Франции в феврале 2017 года о необходимости повышения оборонных расходов до 2% ВВП говорил Жан-Ив Ле Дриан – на тот момент министр обороны, а ныне глава МИД страны.
Из оппозиционных политиков к решению этой задачи призывал Николя Саркози, сетовавший, что военный бюджет ФРГ уже превысил французский: "В долгосрочной перспективе это говорит об утере Францией своего влияния, о немецких амбициях и отсутствии у Франции амбиций".
Да и нынешний президент Эммануэль Макрон еще в ходе предвыборной кампании обещал рост военных расходов до 2% ВВП. Правда, не обещая "догнать и перегнать", а высказываясь весьма осторожно – о выполнении такой задачи к 2025 году.
Таким образом, рост расходов на военные нужды в странах НАТО в ближайшие годы, скорее всего, будет происходить. Хотя, возможно, и не такими темпами, как этого ожидают в Вашингтоне.
Кстати, курс Турции на увеличение оборонных расходов до 2% ВВП в марте 2017 года подтвердил глава МИД страны Мевлют Чавушоглу.
На оборонные расходы Азербайджана подобные планы НАТО, скорее всего, повлияют слабо. Есть очевидный фактор, который будет подталкивать Баку к дополнительным расходам на военные нужды – напряженность вокруг Карабаха.
Но стоит обратить внимание и на другой аспект проблемы. Азербайджано-иранские отношения в последние несколько лет развиваются во вполне позитивном ключе. Однако, интересы двух стран не всегда совпадают. В том числе в вопросах, касающихся Каспия.
Тем не менее, рост напряженности с Саудовской Аравией будет дополнительно подталкивать Тегеран поддерживать максимально доброжелательные отношения с Баку. Еще больше средств для развития оборонного потенциала ИРИ перебросит в другие регионы.
Это будет ограничивать гонку вооружений на Каспии, а значит, одним из поводов для увеличения расходов на оборону у Баку будет меньше.
Россия, безусловно, будет проводить перевооружение армии. Но в руководстве страны наверняка уже заметили, что Трамп – мастер фантомных угроз.
Он создает конфликтные ситуации, довольно часто затрачивая на это минимальные ресурсы США, но подталкивая державы разных регионов мира к серьезному напряжению сил.
Вспомним хотя бы очередной кризис вокруг Корейского полуострова весной 2017 года. Вашингтон может подпитывать такие конфликтные точки и на постсоветском пространстве.
Заметный потенциал напряженности имеет, например, Черноморский регион. В НАТО это учитывали и до прихода Трампа. К примеру, в июне 2016 года генсек Альянса Йенс Столтенберг призывал к наращиванию присутствия своего военного блока в этой зоне.
США будут и России навязывать подобную игру, надеясь, что та будет распылять ресурсы. Здесь ничего личного – администрация Трампа в таком же стиле работает с американскими партнерами.
Тем не менее, стратегические навыки Владимира Путина хорошо известны. Это опытный политик, который сможет отличить реальные угрозы от фантомных, в том числе при планировании оборонных расходов.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
