И действительно, если под первым посланием, опубликованным в апреле, стояли имена 20 отставных генералов, то новое письмо осталось неподписанным. Журнал утверждает, что его авторами являются уже не отставные, а действующие военнослужащие национальных вооруженных сил, которые выступили в поддержку своих старших товарищей и разделили их тревогу по поводу "распада Франции" и ее соскальзывания в "расовую войну", пишет обозреватель РИА Новости Ирина Алкснис.
Нежелание военных раскрывать свои личности вполне понятно. Авторы первого послания оказались не просто под огнем жесткой критики, но и с перспективой дисциплинарного наказания и, возможно, уголовного преследования. Один из самых популярных в стране левых политиков Жан-Люк Меланшон обвинил генералов в "провокации с призывом к военному неповиновению" и даже в угрозе переворота.
Если бы столь же открыто, как отставники, выступили действующие офицеры, их ждало бы минимум увольнение из армии. Но нельзя не признать и правоту Дарманена: чего стоят убеждения, тем более столь алармистские, если человек не готов их высказывать открыто и отвечать за них?
В последние годы российское общество при взгляде на Запад все чаще испытывает дежавю. И это неспроста, поскольку многие важнейшие процессы в Европе и за океаном поразительно, до боли напоминают те, что относительно недавно — три-четыре десятилетия назад — пережила наша собственная страна. Создается впечатление, что там вознамерились наступить на все грабли позднесоветского периода разом и не извлечь ни единого урока из чужого опыта, повлекшего в итоге крах гигантской и могущественной сверхдержавы.
В политике западных стран ныне фантасмагорически смешиваются советские реалии времен застоя и одновременно перестройки. С одной стороны, идеологический детерминизм (только вместо коммунистического учения — самые передовые идеи левацкого либерализма), ограничение прав и свобод граждан, директивные методы управления. А с другой — целенаправленная поддержка государством самых деструктивных, раскалывающих нацию изнутри общественно-политических сил и концепций: от миграционной политики до надругательства над собственной историей и культурой.
Все это французское дело с открытыми письмами отставных и действующих офицеров добавляет схожести текущих процессов на Западе с отечественными событиями конца 1980-х и начала 1990-х годов. Тогда в СССР тоже хватало людей, в том числе известных, уважаемых и влиятельных, которые пытались достучаться до несущейся к своей гибели системы и ее руководителей.
Писались открытые письма, делались громкие заявления, создавались разнообразные организации — комитеты, фонды, союзы, ставившие своей целью спасение страны. Среди их участников хватало представителей вооруженных сил и спецслужб. Была даже предпринята попытка государственного переворота — если, конечно, таковой можно считать ГКЧП.
Итог известен: СССР прекратил свое существование, а его гибель сопровождалась тяжелыми и часто кровавыми испытаниями для почти трехсот миллионов людей на шестой части суши.
Схожесть методов борьбы за сохранение Советского Союза позволяет делать некоторые экстраполяции на французскую (и в целом западную) ситуацию.
Главной причиной, по которой тридцать лет назад все усилия советских патриотов, в том числе высокопоставленных, оказались безрезультатными, стало то, что "контрольный пакет" власти и влияния в элитах — как союзной, так и республиканских — сосредоточили в своих руках люди, которым был выгоден именно такой ход событий. Можно спорить, получили ли эти силы в итоге именно то, к чему стремились, или реальность обманула их ожидания, но тогда — в 1980-х и начале 1990-х — они делали то, что делали, потому что видели в этом свой прямой интерес.
Более того, тогдашние усилия многих крупных — и не очень крупных — советских деятелей, функционеров и военных по предотвращению грядущей катастрофы вышли на публичный уровень именно потому, что внутри системы по стандартным процедурам они уже ничего не могли изменить. Их общественно-политическую деятельность можно рассматривать как свидетельство, что внутри системы они к тому моменту уже потерпели сокрушительное поражение. А все, что происходило позже, было тем самым маханием кулаками после драки.
Судя по всему, это верно и для Франции. Нынешние обращения офицеров и генералов, публичные заявления "великого немого" (так в Пятой республике называют армию за ее строгое невмешательство в политику) обычно интерпретируются как исчерпание терпения военнослужащих и как их решимость к действиям по недопущению развития событий, которое они считают катастрофическим для нации.
Однако на самом деле обращение военных к властям и обществу посредством открытых писем отражают их тревогу и неготовность к радикальным мерам, а также попытку достучаться до государственного руководства в надежде, что оно все-таки увидит, насколько опасным путем ведет страну.
Французские патриоты, в том числе военнослужащие — как и их советские предшественники, — слишком законопослушны, слишком растеряны и слишком разобщены, чтобы противостоять разрушительному цунами, накатывающему на их страну. Зато их противники не отличаются подобной щепетильностью и тонкой душевной организацией — и контролируют ключевые рычаги общественно-политической системы. Кстати, с Трампом и его сторонниками в Штатах получилась аналогичная ситуация.
Чем закончились данные процессы в Советском Союзе, хорошо известно. Теперь миру предстоит увидеть, как с вызовом справятся Франция, Европа и Запад в целом.
