Соперник действующего главы Чехии Милоша Земана по второму туру президентских выборов, экс-председатель Академии наук Йиржи Драгош обвинил российские спецслужбы в проявлении заинтересованности в переизбрании Земана. О том, что сегодня происходит в отношениях России и Европы, Sputnik Азербайджан побеседовал с российским политологом, профессором Национального исследовательского университета "Высшая школа экономики" Дмитрием Евстафьевым.
- Чехия стала очередной страной, которая обвинила Россию во вмешательстве в выборы. Для чего озвучиваются подобные обвинения?
— Обвинения во вмешательстве России в те или иные выборы является сейчас стандартным методом объяснения своих неудач для любого западного политика. Ситуация в Чехии тому очевидное доказательство.
Еще полтора года назад, да и год назад тоже, почти никто не сомневался, что Милаш Земан выборы проиграет, причем, возможно, даже не выдвинется для переизбрания. Теперь – несмотря на то, что у "оппозиционных" кандидатов неплохие шансы на победу во втором туре – в этом появляются серьезные сомнения.
Понятно, что некие пророссийские силы обвинить в манипуляциях легче, чем задуматься о том, насколько собственная политическая линия и предложенная программа были адекватны той ситуации, которая сложилась в Чехии на данный момент времени. Увы, но проще использовать голословные и шаблонные обвинения в действиях недружественных сил.
Это, к слову, говорит, о политической несамостоятельности главного чешского условно "оппозиционного" кандидата, его готовности, не задумываясь действовать в рамках определенных пропагандистских моделей, которые написаны далеко не в Чехии.
- Почему европейские страны и США стремятся приписать России управление процессами в этих государствах?
— Я бы возразил на отождествление позиции европейских стран и США по вопросу о "русском вмешательстве". Все-таки, данная тема преимущественно раскручивается со стороны США, где "русские манипуляторы", политтехнологи, хакеры, шпионы и прочее, стали частью какой-то национальной психиатрической мании, и тех кругов, которые сделали однозначную ставку на сателлитные (не партнерские, а именно – сателлитные) отношения с США.
Как, например, это происходит с элитой Великобритании, где политическая истеричность относительно российского вмешательства развивается опережающими темпами по сравнению с остальной Европой и даже с США.
Посмотрите: ни в Германии, ни в Нидерландах, ни в Италии, ни в Австрии не удалось раскрутить значимые антироссийские кампании по поводу вмешательства в выборы. Такая кампания быстро сошла "на нет" во Франции. В Испании тема держится на плаву только трудами отдельных энтузиастов, стремящихся отождествить "хакеров" и "русских мафиози", которые, сбежав от "режима Путина" в страны демократии, остаются "агентами Путина".
Европейцев явно тяготит пропагандистская истерика американцев, хотя в силу понятных причин, политической и экономической зависимости от Вашингтона, они пытаются свое раздражение публично не высказывать.
- Какая Европа нужна России?
— Вполне естественно, что Россия и российское общество испытывает симпатию к тем европейским политикам, которые, по крайней мере, публично, не участвовали и не участвуют в антироссийских кампаниях в европейских СМИ.
В этом смысле российское общественно мнение можно упрекнуть в определенном непрагматизме и эмоциональном походе. Но в сложившихся вокруг России в последние пять лет условиях это вполне естественно.
Что же касается политического руководства, то, очевидно, что Кремлю нужна, во-первых, относительно стабильная Европа, которая могла бы оставаться хотя бы на среднесрочную перспективу (пока Россия не завершит перестройку своей экономики и не институционализирует свой разворот "на Восток" и "на Юг") рынком для российских товаров.
Во-вторых, Кремлю предпочтительнее Европа, где ключевые решения принимаются избранными правительствами национальных государств, а не наднациональными органами, которые никто не выбирал и которые стратегически безответственны.
- И к чему в итоге приведет борьба США и России за влияние в Европе?
— Как ни странно, Россия явно не ведет борьбу с США за влияние в Европе. Пик интереса к Европе в России прошел и былого абсолютного доминирования именно проевропейской линии в российской элите уже не будет.
Россия действительно – хотя европейцы в это никак не могут поверить – начала осуществлять многовекторную внешнюю политику и внешнеэкономическую стратегию (хотя последняя – только в самом начале реализации). Поэтому для России важно, чтобы Европа, прежде всего, ее слушала и, по возможности, слышала. То есть понимала обеспокоенности Москвы в политике и экономике.
Кризис в отношениях с ЕС начался не в 2014 году с Крымом. Кризис начался, когда во второй половине 2000-х годов Европа перестала Россию сперва слышать, а потом – слушать. Но никто в России не претендует подобно советским идеологам на "изгнание" США из Европы. Особенно с учетом того, что Америка и сама теряет к Старому Свету экономический интерес, за чем неизбежно следует и политическое охлаждение, и свертывание военно-силовых обязательств.
Собственно, это и есть "стратегия Трампа" в ее радикальной трактовке, если ЕС не согласится на асимметрию в торговле с США и "ножницы цен" в пользу американских компаний на энергоносители. И влезать в этот клубок противоречий России совершенно "не с руки".
