"Победный тур Владимира Путина". Именно так американская газета The Washington Post назвала ближневосточное блиц-турне российского президента, которое он совершил 11 ноября. И спорить с американцами тут сложно.
Сначала Путин заехал на сирийскую базу Хмеймим, где в присутствии Башара Асада подвел итоги более чем двухлетней российской военной операции в Сирии и объявил о начале вывода российских войск из этой страны. Военная операция закончена – некогда самая могущественная террористическая группировка "Исламское государство"* разгромлена и доведена до уровня традиционных террористических "сетевых структур", способных лишь на отдельные теракты и диверсии. И американцы могут сколько угодно присваивать себе победу над ИГ* – все прекрасно знают, кто на самом деле сломил ему хребет. Знают также, кто спас легитимный сирийский режим, а вместе с ним и весь Ближний Восток от распространения "арабской весны". Знают и учитывают это в своем будущем военно-политическом планировании, включая выбор партнеров и гарантов собственного суверенитета.
Но Москва решила не удовлетворяться лишь военной победой в Сирии – ей нужна еще и дипломатическая виктория. Частично ею можно считать создание оси Москва – Тегеран — Анкара, которая теперь конструирует Ближний Восток, однако Путину нужна еще и выработка политического решения сирийской гражданской войны. Именно поэтому он продолжил свое турне посещением двух важнейших ближневосточных государств – Египта и Турции. С главами которых "единственный мировой лидер, имеющий реальное влияние на Ближнем Востоке" (как Путина назвала израильская газета Haaretz) обсуждал перспективы сирийского урегулирования.
Оружие и войны
Говорили и об энергетике. В ходе визита Путина Москва и Каир подписали соглашение о строительстве в Египте четырех блоков АЭС общей мощностью 5 ГВт. Строительство должно завершиться до 2028-2029 года, объем контракта составил 21 миллиард долларов. Египтяне не скрывают, что выбрали предложение "Ростатома" по причине идеального соотношения цены и качества.
Наконец, говорили и о самолетах. И не только о столь желаемом гражданском авиасообщении (этот Новый год для россиян снова пройдет без египетских курортов – частичное возобновление авиасообщения намечено лишь на февраль 2018 года), но и о военном. Египет предоставил России право использовать свое воздушное пространство и авиабазы. Зачем это нужно Москве? Кто-то говорит о том, что Кремль пытается закрепиться не только в Сирии, но и на берегах Красного моря, а кто-то ищет причину не к востоку от Египта, а к западу.
Уже давно ходят слухи о том, что прекрасно зарекомендовавшие себя в Сирии российские ВКС отправят на помощь Ливии (куда сейчас сместится центр антитеррористической борьбы). Египет, по крайней мере, активно лоббирует такую отправку – официальный Каир поддерживает лидера ливийских военных Халифу Хафтара (который активно борется против исламистов) и очень хочет, чтобы ему в этой поддержке подсобила Москва. Однако пока непонятно, что получит сама Россия – от правильного ответа на этот вопрос, судя по всему, и будет зависеть российская активность в вопросе.
Дела сирийские и иерусалимские
Что же касается турецкой остановки, то темы переговоров с Эрдоганом были, в основном, стандартные. Россия и Турция активно участвуют в сирийском мирном процессе, а значит, должны провести корабль дипломатии через колоссальное количество подводных камней. Весьма вероятно, что Путин и Эрдоган обсуждали ситуацию в Идлибе, где сейчас сирийские войска при поддержке российских ВКС проводят военную операцию против "Джебхат-ан-Нусры"*. Поскольку а) "Нусра" нерукопожатна и б) она оперирует в зоне турецкой ответственности. Москва и Анкара должны найти способ ликвидировать ее как можно быстрее.
Наверняка российский и турецкий президенты пытались найти общий знаменатель в курдском вопросе. Ни для кого не секрет, что Турция выступает категорически против включения курдов в переговорный процесс – для Эрдогана это вопрос национальной безопасности. Москва же к данному вопросу относится гораздо шире – учитывая, что сейчас под контролем курдов находятся значительные территории, а также их готовность идти на переговоры и в обмен на автономию инкорпорировать свои отряды в сирийскую армию, Кремль планирует решить ситуацию через дипломатические инструменты. И в этом пытается сейчас убедить Эрдогана.
Впрочем, помимо Сирии у Путина и Эрдогана были и другие важные темы. Например, судьба военно-политической поставки комплекса С-400, которая оплачивается российским кредитом. Переговоры, как известно, были очень сложными, турки торговались до последнего. Однако "в ходе сегодняшней работы мы окончательно согласовали кредитное соглашение, которое, надеюсь, будет подписано в самое ближайшее время", — заявил Путин. По словам президентов, сделка будет завершена в течение недели.
Наконец, еще одной темой стал Иерусалим. Турция, как известно, является на сегодняшний день самым громким противником решения Трампа о признании этого города столицей Израиля. А, Кремль, по мнению ряда экспертов, может использовать эту ситуацию в свою пользу.
"России передали пас на Ближнем Востоке, сейчас есть осязаемая возможность для Москвы по формированию некоей единой платформы на фоне общего неприятия безответственной политики США, — считает руководитель политического направления Центра исследований современной Турции Юрий Мавашев.
Но нужна ли России такая платформа? С одной стороны, да. Кремль может попытаться использовать "палестинскую тему" для упрочения своих позиций как среди элит мусульманских стран, так и среди арабской улицы. Однако, во-первых, это потребует обострения критики в адрес Израиля, что нарушит позицию Москвы как страны, которая сотрудничает со всеми сторонами в регионе. Во-вторых, популизм на палестинской теме – это поле Турции и Ирана. Там Москва их не обыграет, а лишь потеряет очки.
Поэтому Кремль, скорее всего, использует эту ситуацию по-другому – через формирование переговорной платформы и более активном участии в палестино-израильском урегулировании. Где он получит поддержку того же Египта, а также, в какой-то степени, Турции.
*Террористическая организация, запрещенная в России и ряде других стран.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
