Владимир Лепехин, директор Института ЕАЭС
В понедельник в самом центре Ближнего Востока был дан старт созданию нового государства. В "Иракском Курдистане" состоялся референдум — с заранее предсказуемым результатом — по вопросу о поддержке идеи его независимости, в котором приняли участие около пяти миллионов человек.
Здесь нужно отметить, что курдский народ вот уже более века добивается от властей ряда ближневосточных стран права на хотя бы полноценные автономии. И было бы странно, если бы курдские политики проигнорировали возможности, открывшиеся им сегодня для создания собственного государства.
Возможности эти связаны не только с обострением противостояния турецких курдов властям Турции или с тем, что курдские земли на севере Ирака и Сирии захватывают банды боевиков из запрещенной радикальной террористической организации "Исламское государство". Но и также с очевидной слабостью властей полуразрушенного Ирака, неспособных обеспечить безопасность северных районов страны и их социально-экономическое развитие.
Впрочем, катализатором очередной попытки национального самоопределения курдов стали действия США, без которых на Ближнем Востоке не обходится ни один межнациональный конфликт.
О том, как политики США подтолкнули курдов к активности не только в военном, но и во внешнеполитическом смысле, я писал в статье "Вашингтон создает на Ближнем Востоке второе Косово". Добавлю к написанному, что это произошло после смены американскими военными своей тактики в Сирии и перехода к плану "Б", то есть к их отказу от попыток создания контролируемого плацдарма на юго-востоке Сирии и переключению на проект формирования такого плацдарма на северо-востоке страны.
План "Б" предполагал взятие столицы ИГ Ракки и закрепление в ней, но взятие, разумеется, силами курдов. Вот в обмен на взятие Ракки Пентагон и пообещал курдам поддержку в создании своего государства.
Между тем лидер "Иракского Курдистана" Масуд Барзани, которого в Госдепе долгие годы считали своей марионеткой, похоже, переиграл Вашингтон. Его отряды не взяли Ракку до 25 сентября (референдум был намечен на эту дату еще в июле сего года), как надеялись американцы. И теперь курды ждут от Госдепа официальных заявлений в поддержку результатов референдума, после чего, как они обещают американским военным (теперь уже они), они и возьмут столицу ИГ.
В сложной ситуации оказался и президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган. Поддержка американцами самоопределения курдов еще несколько месяцев назад могла разве что присниться ему в страшном сне. И вот с фактического согласия Вашингтона – что бы ни говорили отдельные американские политики – курды Ирака фактически провозгласили свою независимость. И это, возможно, начало конца Турции как крупнейшего государства региона.
Не секрет, что курды сегодня, по разным данным, составляют около 20% населения Турции. Сирийская война чрезвычайно укрепила курдов, превратив их первоначально кустарные отряды в высокоэффективные вооруженные формирования.
Эрдогану сегодня не позавидуешь. Турецко-катарский проект, предполагавший свержение Башара Асада и раздел Сирии на сферы влияния, провалился. Евросоюз (прежде всего, Германия) не спешит открывать для Турции дверь в Европу. Американские демократы и вовсе оказались замешанными в попытке свержения в Анкаре весной прошлого года законного президента. А тут еще и курдский референдум, который стал важнейшим фактором нестабильности не только Ирака, но и Турции.
В такой ситуации на прошлой неделе Эрдоган отправился в Нью-Йорк для участия в сессии 72-ой Генеральной ассамблеи ООН, а на самом деле – для встречи на полях Генассамблеи с Дональдом Трампом с целью обсуждения курдской проблемы. В четверг президент Турции встретился с президентом США, и в ходе встречи Дональд Трамп назвал Эрдогана своим другом.
Как Трамп и Эрдоган будут разыгрывать свои партии, станет ясно уже в ближайшие дни. Но, в отличие от Эрдогана, у Госдепа есть возможность выбора. Вашингтон может поддержать курдов и побудить их тем самым к взятию Ракки и совместному созданию, повторяю, некой подконтрольной американским военным территории на северо-востоке Сирии вроде Косово. В этом случае Госдеп получает рычаг давления на важнейшие государства региона с курдским населением – Иран, Ирак, Сирию, ту же Турцию, а через нее на Азербайджан, карабахский конфликт и весь Кавказ.
С другой стороны, Вашингтон может подморозить партнерство с курдами, поддержав президента Турции в его все менее эффективной борьбе с курдскими сепаратистами и внутренней оппозицией и, одновременно, использовав турецкие власти в качестве орудия американских интересов, например, на иранском и российском направлениях.
Учитывая, что американская внешняя политика никогда не отличалась наличием устойчивых моральных принципов, можно предположить, что Госдеп продолжит называть своими "друзьями" и Эрдогана, и Барзани, одновременно манипулируя и тем, и другим. Причем, не только в ходе прямых контактов.
К примеру, на недавней неформальной встрече министров иностранных дел стран Евросоюза в Таллинне глава британского МИД Борис Джонсон при традиционной поддержке своих коллег из прибалтийских стран неожиданно раскритиковал главу МИД Германии за "чрезмерную враждебность" руководства этой страны к Турции. Полагаю, что без стратегов из Вашингтона в данном случае не обошлось.
Впрочем, имеются в американской внешней политике и определенные константы. Применительно к стратегии Госдепа на Ближнем Востоке ими остаются лоббирование интересов ведущих энергетических компаний, заинтересованных в контроле за ближневосточными и каспийскими углеводородами (их добычей и транспортировкой) и противостояние конкурентным державам: России, Ирану и Китаю, на чем тоже можно неплохо заработать.
В этом смысле и Турцию, и курдов в ближайшие годы ждет масса неразрешимых проблем; обе стороны, на самом деле, приговорены к тому, чтобы пытаться решать их самостоятельно и в режиме неизбежных кровавых столкновений с оппонентом.
Для Азербайджана усиление курдского фактора также чревато если не угрозой для политической стабильности в стране, то, по меньшей мере, новым внешним вызовом, к которому азербайджанские элиты должны быть готовы.
Очевидно ведь, что в случае разрастания турецко-курдского конфликта последний так или иначе затронет и соседний Азербайджан.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
