Sputnik, Лев Рыжков
В ожидании фанфар
Утром, перед самым пресс-показом "Времени первых", автор этих строк переписывался с одним уважаемым кинокритиком. Предполагали, что же мы увидим? Нас терзали смутные сомнения, связанные, во-первых, с тем, что во время съемок у фильма сменился режиссер.
Ушел известный, талантливый Юрий Быков, вместо него появился Дмитрий Киселев, в чьем активе — "Елки", "Черная молния" и сериал "Лондонград".
История, думали мы, скорее всего, будет схематичной, скроенной по шаблону "Легенды № 17". Будет суровый руководитель, целенаправленные, мотивированные космонавты, беременная жена. Но наибольшие опасения вызывал неизбежный пафос, которого просто не могло не быть.
Того, что определенной торжественности не избежать, было очевидно. В конце концов, речь идет о космической победе СССР, выходе раньше американцев в открытый космос. И, стало быть, фанфар не избежать. Но насколько будут они оглушительны, в какой мере окажется чист выводимый ими мотив? Ведь нафальшивить — очень легко, чего скрывать.
Интриговало, что продюсером "Времени первых" выступил Тимур Бекмамбетов. А это, в принципе, значит, что зрелище по-любому будет экстраординарным. Хотя бы потому, что сцену конных соревнований в последнем голливудском фильме Бекмамбетова "Бен-Гур" снимали двадцатью пятью камерами, например. А потом из этого всего собирали на монтаже стремительный эпизод. А это — как одновременно складывать двадцать пять паззлов.
И, наконец, нешуточный интерес возник от того, что должны были показать наш кинематографический ответ "ихнему" голливудскому коллективному Чемберлену. Космический блокбастер. Российскую "Гравитацию" с "Интестелларом", если на то пошло.
Перед просмотром вашим покорным слугой владело чувство, которое, наверное, поймут болельщики сборной России. Любимая команда выходит на поле новейшего стадиона, которым можно гордиться на весь мир, и — с треском проигрывает Кот Д`Ивуару. Вот за что было тревожно. Хотелось, чтобы фильм оказался хорошим. Но не верилось.
Интересный Брежнев
Главная фишка фильма — конечно, космос. Но он во "Времени первых" появляется только ближе ко второй половине картины. Этот выбор был чреват нудятиной. Вот подумайте сами: что интересного можно выжать из предполетных тренировок космонавтов? А оказалось — можно. Настоящие драмы разыгрываются, переживаешь за героев. Хотя никакого космоса еще и нет. Но и нудятины тоже нет и близко!
Очень достоверны образы космонавтов. Ведь было, среди прочих, и опасение того рода, что космонавты предстанут суперменами с литыми мускулами и несокрушимыми челюстями. И литые мускулы есть — у Хабенского (и, вроде, не компьютерная графика). А вот суперменства — нет и близко. Космонавты — простые ребята, но без оглупления, суровые мужики — но без всякой глупой крутизны.
Космонавт Алексей Леонов родился в глухой деревне Кемеровской области. И вот смотрите вы на артиста Евгения Миронова в роли Леонова, и кажется вам, что артист Миронов — и сам из деревни. Никакой видимой игры. Но проникновение в образ такое, что его надо, скорее, называть врастанием в коренную суть образа.
Впрочем, легкая несуразица есть. Космонавт Павел Беляев (которого играет Константин Хабенский) на самом деле был старше Алексея Леонова на десять лет. Но выглядит Хабенский совсем уж как-то молодо. Не юнцом, конечно, но кажется, что он лет на десять Миронова моложе.
Очень интересным получился образ генерального конструктора Сергея Королева, которого сыграл Владимир Ильин. Это не иконный Сергей Павлович. Это мрачный, абсолютно не улыбчивый мужик с тяжелыми морщинами и стальной решимостью во взгляде. Он испускает неожиданные и яркие эмоции. Я всю дорогу был уверен, что генконструктора хватит инфаркт — на таком высоком нерве была эта игра.
Феерически прекрасен Брежнев в исполнении Валерия Гришко. Этого Брежнева хочется долго и пристально разглядывать: а как так получилось? Очень интересный Леонид Ильич. Ответственно заявляю, что ради него одного — уже стоит сходить на "Время первых".
Запастись платочками
Что до космоса — его показывают не сразу. Сначала мы видим — достаточно долго притом — космонавта Алексея Леонова на краю шлюза. Наблюдаем его глаза. Слышим звук его дыхания — а это знаменитый звук, его Стэнли Кубрик использовал в фильме "2001 год: Космическая одиссея". И лишь потом понимаем, что же открылось Леонову. И у нас тоже перехватывает дух. Кинокритикам в зале — точно перехватило, сам слышал.
Космос — очень красивый. Такой космос не стыдно и за рубежом показывать. Даже с гордостью можно это делать.
И события. Они разворачиваются очень быстро, набирает энергию пружина сюжета. Вот микротрещина в корпусе приводит к аварии. А вот скафандр Леонова теряет подвижность прямо в космосе. А вот в какой-то момент космонавты начинают галлюцинировать. Ну, да что я вам описываю? Надо видеть.
Сценарий — невероятно крепок, упруг. Все конфликты и аварии выжимаются до капли, дают терпкий эмоциональный сок. Не кривя душой, заявляю, что прослезился трижды. Хотя мог бы и больше. Так что советовал бы запастись платочками.
Извечная беда киношных историй по реальным событиям — та, что известно, чем кончится. Для многих это гасит фитиль интереса. Но в случае с "Временем первых» драматический накал доходит до такой степени, что то и дело кажется, что все кончится плохо, хуже некуда, что героев не возьмут в космос, что они погибнут. Вы даже успеваете убедить себя, что все и на самом деле кончилось очень плохо. Ведь большинство из нас толком и не знает истории полета Беляева и Леонова.
"Ух!" — то и дело дружно переводили дыхание кинокритики. А еще эти снобы, видевшие, наверное, все самые удивительные фильмы на свете, смеялись, плакали. В общем, проняло их.
А я вот, ближе к концу фильма испытывал гордость. Не столько даже за СССР, сколько припомнив, что я-то с космонавтом Алексеем Леоновым, с этим — не побоимся этого слова — сверхчеловеком — общался! Правда, по телефону. Задавал какой-то дежурный репортерский вопрос. А Алексей Архипович возвращался с прогулки, был на лестнице. И дышать ему было тяжело. Но терпеливо отвечал назойливому журналисту.
К слову, Алексей Леонов выступил главным консультантом картины. И дай ему Бог здоровья!
Слезами и мурашками
А что же с прочими ожиданиями относительно фильма? Показали ли ждущих жен? Ответ положительный. Показали. Но очень достоверно, без расхожих эмоций. Ни тени сарказма не промелькнуло при просмотре.
В таком случае — был ли пафос, гремели ли фанфары? Да, и пафос был, и фанфары. Но звучали они на удивление чисто, без фальши. Гордость за СССР подавалась. Но абсолютно не в лоб. Она проникает в зрителя исподволь, входит в вас откуда ни возьмись, выплескивается либо слезами, либо щекочется мурашками.
Был ли лубок, обеление недостатков? Ведь все мы знаем, что Советский Союз, конечно, не являлся идеальным государством. Ответ: нет. Не было обеления. Конструктор Сергей Королев, например, еще в начале говорит: "Да, все мы в кандалах работаем. Но сними их — улетим, заплутаем". Цитата, впрочем, не дословная. Или вот космонавт Леонов вспоминает, как раскулачили его отца, а мать с восемью детьми выгнали на мороз. Какое уж тут обеление?
Но и клюквы нет — ни черных воронков, ни штрафбатов, ни колючей проволоки. И это тоже радует.
Да и, в конце концов, все мы можем относиться к СССР по-разному. Но почему бы пару часов и не погордиться? Ведь все мы каким-то образом родом именно оттуда. И отблеск тогдашнего взаправдашнего и победоносного сияния так или иначе ложится на каждого из нас. Не надо стесняться этой гордости. Не грех и погордиться хотя бы чуть-чуть.
И — да! Сборная России (если продолжать аналогию) в этот раз выступила на удивление хорошо.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
