В мире с начала года на мировой политической арене произошло немало грандиозных событий, которые еще долго будут напоминать о себе всему миру. Sputnik решил вспомнить обо всем том, что сегодня происходит вокруг сирийского кризиса и российско-турецких отношений и побеседовал об этом с Алексеем Синицыным, главным экспертом Американо-азербайджанского фонда содействия прогрессу.
- Сенсационным стало решение Москвы о частичном выводе своих военно-космических сил из Сирии. Чем, на Ваш взгляд, вызвано это неожиданное решение Кремля?
— Как и любое другое сложное, неоднозначное явление, решение о частичном выводе российских войск обусловлено целым комплексом причин. Во-первых, оно выглядит, как классический политический маневр, который американцы и NATO применяли в Косово и Ираке – "уйти, чтобы остаться".
Обе российские базы – и ВКС, и ВМФ – будут функционировать с перспективой максимально быстрого наращивания сил и средств, в случае необходимости. Во-вторых, Москва вовсе не отказывает в поддержке президенту Асаду, хотя решение Кремля – это еще и недвусмысленный намек сирийскому лидеру на то, что Дамаску следует соглашаться на федерализацию Сирии.
Я совершенно согласен с такими экспертами по региону, как американский профессор Джошуа Лэндис. Он заявил: "Россия реально изменила баланс сил. Асад боролся за выживание. Теперь нет – теперь он наступает, а мятежники повергнуты в хаос, воюя друг с другом. В их рядах – реальная депрессия. Режим сегодня значительно укрепился. Если Россия действительно уйдет, все может снова перевернуться. Но у режима много новой техники, новых танков, новой артиллерии, новых навыков. И Россия не уходит".
В стратегическом плане новую российскую позицию надо рассматривать как продолжение внутрисирийского перемирия, решение о котором принимали Москва и Вашингтон. Сейчас достаточно четко определились зоны территориального влияния этих стран. Сирийские курды, хотя в их собственной среде обострились противоречия, остаются под эгидой США. Они идут на переговоры в Женеве в составе умеренной оппозиции сирийскому режиму. А это значит, что их действия – будут ли они атаковать "столицу халифата" Ракку или расширять свои анклавы вдоль турецкой границы – станут, во многом, определять американцы.
Сирийские проправительственные силы и их шиитские союзники оперируют сейчас в другом обширном районе, главным призом которого является сирийская Пальмира. Их наступление идет под прикрытием российских ВКС, работающих в воздухе даже несмотря на пылевые бури, вызванные хамсином. Кстати, уже после объявления о частичном выводе российских войск в Сирии замечены ударные российские вертолеты – "Ночной охотник" Ми-28Н и "Аллигатор" Ка-52. А это значит, что война против ИГ и других "непримиримых" будет продолжена.
- Как новая ситуация в Сирии скажется на российско-турецких отношениях? Возможно ли их потепление в обозримом будущем?
— Я не вижу признаков разрядки в российско-турецких противоречиях. Может быть, снизилась угроза прямого противостояния непосредственно на сирийской территории. Анкара вряд ли сможет проводить какие-то карательные операции, прежде всего, потому, что вдоль границы (за исключением Латакии) ей придется столкнуться не с сирийской армией, а с курдскими формированиями, которых курируют США.
Очевидно, что своего рода "бесполетная зона", установленная самим фактом присутствия российского военного контингента, также будет функционировать. Это дал понять российский президент, заявивший, что российские системы ПВО будут нести постоянное боевое дежурство в Сирии и применяться по любым целям, которые российские военные сочтут угрозой. Российские комплексы ПВО "Панцирь-С" и С-400 продолжат нести боевое дежурство в Сирии, т.е. ситуация в сирийском небе никак не изменится.
Думаю, что нормализации российско-турецких отношений не будет способствовать и достаточно демонстративный "подарок" курдским пешмерге в Ираке. Им, в присутствии высокопоставленных российских дипломатов и заместителя начальника генштаба курдского ополчения, были переданы пять зенитных установок ЗУ-23-2.
- А какова, на Ваш взгляд, судьба переговоров по будущему Сирии в Женеве? Появились ли шансы у них какие-то, пусть даже минимальные, шансы на успех?
— И американский Госдеп, и российское иностранное ведомство констатируют значительное снижение уровня насилия в Сирии. Но этот процесс, как ни парадоксально, мало отразится на переговорах в Швейцарии. Я связываю это с тем, что главой Национальной коалиции сирийских оппозиционных сил был избран Анас Аль-Абда, ставленник "Братьев-мусульман". Правительственная сторона тоже пока достаточно далека до каких-то реальных шагов в проявлении политической гибкости.
Однако, процесс примирения и движение на пути к федерализации идет на территории самой Сирии, что соответствует интересам главных внешних игроков – России и Запада. Локомотивом, безусловно, являются курды. Они уже провозгласили создание "демократической системы Рожавы и северной Сирии" на своей учредительной конференции в сирийском городе Румейла. Поэтому контуры будущей Сирии, на мой взгляд, определятся не в Женеве, а усилиями сирийских этнических и конфессиональных общин. И, конечно, политической волей Москвы и Вашингтона, которые, кажется, готовы к реальному взаимодействию не только по сирийской, но и по другим международным повесткам.
