Турецкий президент Реджеп Тайип Эрдоган прибывает с официальным визитом в Баку для участия на заседании Совета стратегического сотрудничества высокого уровня Турция-Азербайджан в Гяндже. О его возможных предложениях, и каких результатов ждать от его встречи с президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым, Sputnik побеседовал с российским политологом, директором Фонда Конструктивной Политики Абдулом Нагиевым.
- Какие темы могут быть затронуты на встрече глав государств? И какую позицию может занять Азербайджан на фоне сложных российско-турецких отношений, учитывая партнерство с обеими странами?
— В ходе встречи будет затронут весь спектр вопросов региональной безопасности. Как вы правильно заметили, как Россия, так и Турция являются партнерами Азербайджана, но противостояние Анкары и Москвы может выйти за рамки Сирии и распространиться по всем направлениям, где существуют открытые вопросы, которые можно опосредованно использовать против друг друга.
Регион Южного Кавказа является одним из уязвимых направлений как турецкой, так и российской оборонительной стратегии. Официально Баку занимает нейтральную позицию и к этому с пониманием относятся как в Анкаре, так и Москве. Но Азербайджан легко может быть втянут в масштабное противостояние через нагорно-карабахский конфликт, если Россией будет разыграна армянская карта против Турции.
Конфликт Анкары и Москвы – это не проблема одного сбитого российского бомбардировщика, за этим стоит большая геополитика. В Турции разработаны определенные действия как оборонительного, так и наступательного характера в противостоянии с Россией. Эрдоган едет на встречу с президентом Алиевым обсудить возможные сценарии развития событий, и того, как они могут отразиться на Азербайджане и на двухсторонних отношениях Баку и Москвы.
- Накануне МИД Сирии направил письма генсеку ООН Пан Ги Муну и Совету Безопасности, в которых осудил обстрелы сирийской территории со стороны Турции. Будет ли какая-то реакция?
— Ожидать какой-либо реакции на письмо сирийского МИД не стоит, легитимность нынешней сирийской власти находится под большим вопросом. В сирийском котле схлестнулось множество интересов, которые не имеют к Сирии никакого отношения, но пути решения своих глобальных задач основные игроки выстраивают через призму сирийского коридора. Сирия фактически превратилась в некий театр военного и политического противостояния мировых центров политики. Каждая из сторон пытается изменить расклад сил в регионе в свою пользу, где не всегда учитываются интересы крупных региональных игроков.
В отличие от России, ситуация в Сирии несет прямую угрозу территориальной и национальной безопасности Турции, и турецкая сторона фактически обороняется. Прямого военного столкновения России и Турции, возможно, и не произойдет, так как это означает войну Москвы и NATO. Но опосредованная война уже началась, и театр противостояния может быть расширен. Он может выйти за рамки Сирии, охватить весь регион черноморско-азовского бассейна, Южного и Северного Кавказа. Противостояние России и Турции – это по факту противостояние Москвы и Запада, но в данном направлении Запад использует Турцию, как одного из основных партнеров в регионе.
Русско-турецкую войну в любом ее виде или проявлении можно отнести к успехам западных стратегов и все шаги, предпринимаемые как в Москве, так и Анкаре в данном направлении, приведут к усилению позиции Запада как мирового арбитра.
В принципе Турция для России неудобный противник, чтобы через противостояние с ней укрепить свою роль на международной арене – все это может перерасти в нечто большее и выйти из-под контроля.
- Турция с 15 февраля ввела визовый режим для российских журналистов. Не будут ли впоследствии введены визы для всех граждан РФ? И не ждать ли зеркального ответа?
— Россия уже в первые дни после инцидента с российским самолетом ужесточила визовый режим для всех турецких граждан. Турция в данном направлении действует достаточно сдержанно и не проявляет заинтересованность в полном разрыве отношений с Россией.
Турецкая сторона пока не потеряла надежды в поисках компромисса с российской стороной в вопросах дальнейшего сотрудничества. Но, что касается визовой политики в отношениях двух стран, то здесь многое зависит от политической стратегии, которую Москва будет выстраивать в отношении Анкары.
