Александра Зуева, Sputnik Азербайджан
В последнее время между различными государствами, в особенности между крупными державами, наблюдается серьезное противостояние, которое чревато эскалацией конфликтов. О том, как эти противоречия могут сказаться на Южном Кавказе, Sputnik Азербайджан поинтересовался у ведущего научного сотрудника Центра евроатлантической безопасности ИМИ МГИМО Сергея Маркедонова.
- На постсоветском пространстве за последние 15 лет произошел ряд революций. Как вы оцениваете это процесс?
- Сегодня качественного исследовательского интереса к феномену "цветных революций" недостаточно. Революция – не вирус. И у тех событий, которые имели место в Грузии, на Украине, в Армении, есть свои индивидуальные причины. Эти страны не могут быть тождественны друг другу. Но в то же время, наряду с особенностями есть и общие черты.
Среди общих черт здесь можно назвать недовольство властью, ее неэффективностью, а также поиск идентичности: не только в смысле определения этнического, гражданского, но и выбора стратегического пути.
Здесь, конечно, можно говорить об определенных иллюзиях, связанных с так называемым европейским или же евроатлантическим выбором, но в то же время считаться с этими настроениями нужно. Не соглашаться можно, считаться – обязательно!
И тем не менее, отождествлять события в Грузии, Украине и Армении нельзя хотя бы потому, что первые две страны не были членами Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) и не стремились к евразийской экономической интеграции. Более того, если говорить о пронатовских настроениях, то в Грузии они существовали и до "революции роз". Так же, как и на Украине, где натовский выбор был выдуман не событиями 2013-2014 годов. В Армении же пронатовский вектор практически никак не выражен. И связано это с тем, что членом НАТО является Турция.
Посол РФ: ощущается необходимость тесного сотрудничества в рамках СНГ >>
Поэтому, я считаю, нужно выделять общие и особенные черты, которые есть. К общим относится до конца не сформированная идентичность как внутренняя, так и внешнеполитическая.
- Какова вероятность того, что премьер-министр Армении Никол Пашинян может повторить судьбу Саакашвили?
- На Пашиняна сегодня во многом смотрят как на чудо, в нем видят политика, ассоциирующегося с неким прорывом. Такого уровня смена политического ландшафта наблюдалась в Армении лишь во времена первого президента страны Левона Тер-Петросяна. Но при этом мы помним и то, как бесславно уходил Тер-Петросян. Поэтому тут не нужно обращаться за примерами к Грузии или Украине, достаточно собственной армянской истории.
Проблема, с моей точки зрения, вот в чем. В постсоветских странах, что бы кто ни говорил про успехи демократии, институты недостаточно сильны. Люди ориентируются не на партии, не на парламенты, не на правительства, а скорее на личность. Поэтому я бы не исключал, что повторения будут.
- Периодически в экспертном сообществе как Запада, так и России звучит мнение, что рано или поздно революции, прокатившиеся по Южному Кавказу, могут коснуться и Азербайджана. Что вы думаете по этому поводу?
- Любая самая стабильная и, казалось бы, предсказуемая страна не застрахована от общественного протеста. И считать Азербайджан исключением не стоит.
Пять тысяч военнослужащих Азербайджана и Турции продемонстрируют "Нерушимое братство" >>
Но в то же время ситуация в Азербайджане сегодня довольно стабильная. Страна уже имеет свой опыт революционных потрясений, а следы решений, некогда принятых тогдашними "революционерами", она расхлебывала не один год. Более того, у азербайджанской власти есть собственный ресурс популярности, как бы к ней кто ни относился извне и изнутри.
При этом в стране существует еще и такой фактор, как раздробленность светской оппозиции. За 20 с лишним лет в Азербайджане не появилось ни ярких оппозиционных лидеров, ни ярких программ. И азербайджанский народ прекрасно понимает, что нет смысла что-то менять, так как те люди из оппозиции, которые хотят подхватить знамя власти, не слишком опытны, не слишком квалифицированы.
- Каким вы видите процесс переговоров вокруг карабахского конфликта в ближайшей перспективе?
- Сейчас говорить об урегулировании данного конфликта вряд ли представляется возможным. Скорее, этот процесс надо определять как управление конфликтом, через который будет начато выстраивание какого-то более высокого уровня доверия, попутное решение гуманитарных проблем с тем, чтобы потом выйти на какой-то серьезный политический разговор. В ближайшей перспективе этим и будут заниматься.
Эксперт объяснил, почему Трамп пугает страны Европы "российской угрозой" >>
Но, в то же время, это не значит, что статус-кво в Карабахе абсолютно железобетонный, он может быть динамичным. Попытки прощупывания позиций есть и будут, силовой компонент тут также присутствует, но он вовсе не означает непременно войну завтра. Состояние "ни мира, ни войны" может быть долгим. Это не какая-то особенность карабахского конфликта. Любые конфликты такого рода могут быть затяжными и не урегулированными в течение долгих лет.
- Что вы можете сказать о противостоянии России и Запада, а также участии российской стороны в сирийском конфликте?
- На сегодняшний момент Россия находится в самой крупной конфронтации с Западом с момента окончания "холодной войны".
Что до сирийского вопроса, то не думаю, что это проблема двух-трех дней. Принцип "пришел, увидел, победил" тут не работает. Эта проблема на долгие годы.
Россия, вмешавшись в сирийский конфликт, многое поменяла с выгодой для себя и при минимальных потерях. Это не выглядит, как римейк афганской кампании. Россия не пытается строить в Сирии какой-то социализм или новое общество. Ее задача – не допустить разрастания джихадистской угрозы. Обеспокоенная именно этим, Россия во многом и вовлеклась в сирийские дела. Осознавая четко, что уход президента Башара Асада не сделает Сирию демократической и стабильной.
Понятно, что там переплетаются интересы многих игроков. Речь не только о Западе. И Москва готова со всеми ними разговаривать и договариваться о каких-то общих правилах игры.
США должны покинуть территорию Сирии - координационные штабы РФ и САР >>
В то же время надо понимать, что, в частности, Россия и Турция смотрят на ситуацию в Сирии под разным углом. Турцией все, что происходит в Сирии и вообще на Ближнем Востоке, рассматривается сквозь призму курдского вопроса. Для России – это проблема джихадизма, его экспорта в "ближнее зарубежье" и в том числе в мусульманские регионы России. Но две державы пытаются вести постоянный диалог по вопросам безопасности. И если бы с Западом удавалось вести такой же конструктивный диалог, было бы хорошо.
- То есть, Асаду удастся сохранить власть?
- По факту, да. Насколько долго – неизвестно. Понятно, что успех Асада сейчас и благоприятная ситуация не гарантируют, что так будет вечно.