БАКУ, 29 апр — Sputnik, Ильхам Мустафа. Ковроткачество — это ремесло, требующее, как известно, особого терпения. Поэтому неудивительно, что издревле ковры ткали исключительно женщины. Однако Габиль Исмайлов из села Хатынлы в Товузе своим примером разрушил этот укоренившийся веками стереотип.
Ковры в семье Исмайлова ткали на протяжении последних двух веков, и теперь эту традицию продолжает Габиль. Когда он рассказывает о коврах, нельзя не почувствовать, что ремесло это приносит ему радость, успокоение и моральное удовлетворение.
Кроме того, именно ковры помогают ему сводить концы с концами. Каждый раз, приступая к работе, он наверняка думает о том, что от нее зависит будущее его четырех детей, вся жизнь его семьи. И как бы он не пытался скрыть, самая большая проблема ткача — отца большого семейства связана именно с этим.
Неблагодарный труд
Ткать ковры мастера Габиля научила мама еще 30 лет назад. Все эти годы он сам готовит нити, краски и все остальные необходимые принадлежности для работы, при этом он умеет создавать ковры различных форм и видов — с ворсом и без ворса, паласы, килимы.
Ежедневно он проводит за ткацким станком по восемь часов и таким образом может завершить работу над килимом или ковром в среднем за три-четыре месяца. Но, к сожалению, такой тяжелый труд не ценится — ковры продаются очень плохо, и зачастую мастер вынужден отдавать их за бесценок.
"Если работать по восемь часов в день, за месяц можно соткать один квадратный метр ковра с ворсом, без ворса – полтора квадратных метра. Квадратный метр я могу продать за 150, в лучшем случае — 170 манатов", — говорит мастер в беседе со Sputnik Азербайджан.
При этом он сразу же добавляет, что пусть его работу и не особо ценят, он не жалуется — ведь она ему еще и в удовольствие.
К сожалению, прокормить семью, продавая ковры, не получается, поэтому мастеру приходиться подрабатывать рабочим: "Не могут же четверо детей ждать, пока отец закончит ткать ковер, продаст его и что-то им купит. Вот и приходится мне подрабатывать рабочим. Но дело в том, что и эту работу не найти".
По его словам, знакомый собирает время от времени бригаду для работы в поле или в котельной. И каждый из нанятых рабочих дает "бригадиру" по манату с каждых заработанных десяти — чтобы в следующий раз, когда будет работа, он снова позвал именно их.
Габиль научил ткать ковер с ворсом и свою жену. Но все равно эта работа не может стать источником стабильного дохода для семьи. "Надо, чтобы в доме были деньги, тогда мы смогли бы развивать ремесло", — сетует мастер.
До июня прошлого года семья получала адресную социальную помощь на четверых детей в размере 170 манатов. Время выплаты завершилось, и когда Исмайловы обратились за пособием повторно, им отказали, не объяснив причины отказа.
Не мужская работа
По словам Габиля, его ковры отличаются от тех, что завозятся в страну из-за рубежа. Мастер с уверенностью говорит, что краски в его коврах никогда не потускнеют, и даже через не одну сотню лет они сохранят свою яркость и сочность. Более того, после влажной чистки цвета становятся только ярче, что мастер объясняет использованием только натуральных материалов: "Самые яркие нити получаются из шерсти ягненка, которого остригли в первый раз, при том брать надо шерсть со спинной части".
В своих работах Исмайлов использует в основном традиционные старинные орнаменты, только верхние и нижние края ковра он украшает собственными.
Что касается того, каково мужчине заниматься традиционно женской профессией, то, по словам собеседника Sputnik, в Азербайджане словосочетание "ткач ковров" многих удивляет и кажется невозможным. Других мужчин-ткачей Исмайлов не знает, хотя мастеров, занимающихся реставрацией старых и испорченных ковров, немало.
По этому поводу с ним произошел интересный случай: "В нашем районе открылся ковроткацкий цех, и я решил устроиться туда на работу. По дороге туда в автобусе увидел объявление: "В ковроткацкий цех требуются ткачихи"… Когда автобус остановился возле цеха, я не вышел и вернулся обратно". И хотя рассказывает мастер с улыбкой на лице, в его голосе чувствуется едва уловимая грустная нотка.
Самую большую цену за ковер ручной работы Габилю заплатили семь лет назад — 700 долларов. "С того времени так хорошо свои ковры я не продавал", — говорит мастер, не теряя надежды, что когда-нибудь и его ремесло начнут ценить по достоинству.
