Геворг Мирзаян, политолог, доцент департамента политологии Финансового университета при правительстве РФ
Первого ноября в иранской столице прошел трехсторонний саммит президентов Ирана, России и Азербайджана. Поговорили стороны о делах внутренних и внешних.
Далекие 10 миллиардов
Это уже вторая встреча в таком формате. Первая проходила в Баку в августе 2016 года, и Москва высоко оценивает его потенциал. "Встречи в таком формате востребованы, они позволяют координировать позиции по наиболее острым вопросам региональной и международной повестки дня, вести конструктивный поиск решения общих проблем в области безопасности, борьбы с международным терроризмом, развивать взаимодействие в области торговых, экономических связей, культурно-гуманитарной сфере", — заявил президент России Владимир Путин.
Официальная повестка была достаточно широкой, и касалась, в основном, экономики. Так, по словам пресс-секретаря российского президента Дмитрия Пескова, в трехстороннем формате обсуждали инфраструктурные проекты. В частности — строительство железнодорожной магистрали Решт-Астара, которая соединит железнодорожные сети всех трех стран.
Кроме того, Азербайджан может выступить транзитером не только людей и грузов, но и газа. "Мы подтверждаем свою готовность поставлять газ по трубопроводным транспортным системам Азербайджана на север Ирана, что может представлять экономическую целесообразность для наших партнеров", — заявил Владимир Путин.
Большой интерес для политологов и журналистов представляли другие трехсторонние переговоры – встречи Владимира Путина с президентом Ирана Хасаном Роухани и духовным лидером Исламской Республики Али Хаменеи.
Главы государств (российский, иранский формальный и иранский реальный) обсуждали ту же самую экономику, и даже достигли каких-то предварительных договоренностей по инвестициям в иранскую нефтянку.
Однако на сегодняшний день экономические перспективы сотрудничества выглядят достаточно блекло – российские компании не готовы работать в непонятном для них Иране, да и иранцы в основном стремятся заключать контракты с европейцами и китайцами. Поэтому так же блекло выглядят озвученные послом Ирана в РФ доктором Мехди Санаи намерения довести за несколько лет товарооборот между странами до 10 миллиардов долларов (с чуть более двух миллиардов в 2016 году).
Ядерное "да"
Но что касается политических вопросов, то тут между Россией и Ираном существует огромное пространство для обсуждения, компромиссов и приговоров. Прежде всего, в ближневосточных делах.
"Помимо двусторонних отношений, наши две страны играют важную роль в обеспечении мира и стабильности в регионе", — заявил Хасан Роухани.
Операция против запрещенной в РФ группировки "Исламское государство" подходит к концу, однако до завершения сирийской гражданской войны еще далеко. Впереди военная операция в Идлибе, а также куда более сложные (и непредсказуемые) переговоры с протурецкой оппозицией и с курдами. Учитывая чувствительность политического процесса, количество вовлеченных в него сторон и отнюдь не симметричность российской и иранской позиций, Москва и Тегеран должны постоянно координировать свою линию на высшем уровне. Поэтому не исключено, что российской внешнеполитической триаде Путин-Лавров-Шойгу придется часто встречаться со своими иранскими визави.
Поговорил Путин с иранцами и о Дональде Трампе. Тут, на первый взгляд, никакого рассинхрона нет – Москва выступает категорически против американского давления на Иран и против попыток американского президента выйти из ядерной сделки. "Один из видных деятелей администрации президента Картера однажды сказал: "Не пытайся чинить то, что не поломано". Это мое послание к нынешней администрации США", — заявил замминистра иностранных дел РФ Сергей Рябков.
Однако иранцы предлагают сделать шаг в пропасть – вместе сотрудничать против США. "Мы способны отразить американские санкции и изолировать Америку, отказавшись от доллара и заменив его национальными валютами в двусторонних и многосторонних операциях", — предложил Али Хаменеи.
Это предложение, полагаю, не соответствует российским интересам по целому ряду причин. Это и неготовность тратить на эту изоляцию ограниченные политико-экономические ресурсы (особенно учитывая, что для изоляции США нужно просто дать Трампу и Конгрессу и дальше раздражать своей авантюристической позицией даже ближайших союзников Америки); и нежелание позиционировать себя как иранского союзника в борьбе против Запада. Кремль слишком много усилий приложил к тому, чтобы его не рассматривали как часть исламского сопротивления или "шиитской оси".
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
