Речь о хакерстве на самом высоком уровне зашла не для того, чтобы опять мусолить тему причастности России к итогам выборов в США. Все дело в том, что сама тема хакерства уже очень серьезно начинает пугать мало-мальски мыслящих людей. Бог с ней, политикой, если в нее влезают хакеры. Ну, передерутся они между собой, потом все образуется, помирятся. Страшно другое. Хакеры, возможно, сами не представляя себе результатов, стали влезать в высокие технологии, что однажды может привести к необратимым последствиям.
В конце 90-х некий питерский паренек взломал сайт одного из банков США (газеты писали, как он это сделал) и похитил 3 миллиона долларов. Банк, правда, спохватившись, пошел по обратной цепочке и вышел на хакера. Но не это интересно. На вопрос, почему он это сделал, ответ был до наивности простой: “мог бы и миллиард похитить, не нужно было, просто хотел себя проверить”.
Вот теперь представьте себе, что вот такой, желающий себя “проверить” пацан, проникает в компьютер АЭС, и замыкает какую-то цепочку. Нетрудно представить себе, что может произойти, Чернобыль покажется цветочком. Могут, конечно, возразить, дескать, есть многократные защиты. Есть, но не надо забывать, что и производители программ, компьютерных технологий и хакеры идут плечом к плечу.
А все это к тому, что в конце декабря столица Украины Киев была почти полностью обесточена. Специалисты по кибербезопасности из ISSP объявили, что причиной декабрьского блэкаута в Киеве стал не технический сбой, а хакерская атака. Правда, почему-то эту новость пресса и правящие круги Украины предпочли не заметить. Но сотрудники ISSP признались, что полностью защитить украинские объекты инфраструктуры от хакерских атак пока невозможно. Понятное дело, что кое-кто сразу объявил, правда, не очень настойчиво, что здесь виден след России. Удивительного в этом ничего нет, потому что после истерии кибератак в США, даже если в Буркина-Фасо сосед “хакнет” компьютер соседа, там тоже появится “русский след”.
Алексей Ясинский, директор по информационной безопасности ISSP, говорит, что кибератаки 2015 и 2016 годов мало отличались друг от друга. Единственная разница, по его словам, в том, что нападение 2016 года было более сложным и гораздо лучше организованным. По его словам, судя по всему, в данных случаях несколько преступных группировок сотрудничали друг с другом и тестировали методы, которые можно было бы применить в других странах мира. По его мнению, хакеров можно “поймать”, когда они в системе и “шумят”.
Специалисты считают, что это обесточивание было как бы проверкой возможностей. Гипотетически можно отключить всю систему. Как считает директор Российской ассоциации электронных коммуникаций Сергей Плуготаренко “установить факт взлома легко, отследить хакера сложно, а доказать связь взломщиков с российскими спецслужбами еще сложнее”. В то же время не является странным то, что заключение о кибератаке прозвучало только через месяц. Дело в том, что прохождение через всю цепочку – от взлома до определения сервера, откуда проник хакер, занимает достаточно много времени.
Марина Кротофил из Honeywell Industrial Cyber Security Lab, которая также участвовала в расследовании блэкаута в Киеве, говорит, что нападение 18 декабря не было нацелено на долгосрочный эффект или серьезный ущерб. “Они могли бы сделать больше, но, очевидно, это не входило в их замыслы. Это была скорее демонстрация того, на что они способны”, — сказала она.
И, тем, не менее, несмотря на отсутствие доказательств, президент Петр Порошенко уверен, что это дело рук Москвы. Наверное, потому что так удобнее. Тем более, что сейчас назревает скандал между “Нафтогазом” и “Газпромом”, газа в газохранилищах Украины явно не хватает, а просить дополнительной подачи при наличии прежнего огромного долга, это, как бы неудобно. Конечно, как в былые времена, в Украине могут “забирать” из общей трубы, однако, российская сторона уже предупредила, что в этом случае подача газа полностью будет приостановлена. О чем предупрежден и Евросоюз. Поэтому утверждение Порошенко о том, что “Расследование целого ряда инцидентов (по поводу кибератак — ред.) указывает на прямое или косвенное участие в них российских спецслужб”, больше напоминает выдержку из несекретной части доклада ЦРУ. Повторение, как говорится, мать учения.
