Сегодня мир активно следит за подготовкой к межсирийским переговорам, которые должны были намечены на понедельник, 25 января, однако, не состоялись. На прошлой неделе глава МИД России Сергей Лавров и госсекретарь США Джон Керри в Цюрихе обсудили ряд важных вопросов по сирийскому кризису. А уже сегодня Керри заявил, что дата переговоров определится в течение двух дней. О том, что происходит вокруг сирийского конфликта, когда стоит ждать переговоров и какую роль во всем этом играют Москва и Вашингтон, рассказал Sputnik российский политический аналитик, кандидат исторических наук Олег Кузнецов.
- Госсекретарь США Джон Керри сказал, что ясность в отношении сроков проведения межсирийских переговоров, запланированных в Женеве на 25 января, может наступить в течение ближайших двух суток. Каково Ваше мнение на этот счет?
— Как мы видим, 25 января наступило, а переговоры еще не начались, следовательно, широковещательное объявление о дате их начала оказалось не более чем фикцией или политическим пиаром со стороны США и их союзников. Данный факт свидетельствует об очередном провале действий или инициатив Государственного департамента Соединенных Штатов в разрешении околосирийского конфликта на выдвигаемых Вашингтоном условиях. Оказалось, что ни законное правительство Сирии, ни оппозиция, ни иные страны, вовлеченные в этот конфликт, пока не очень-то стремятся и не горят желанием играть роль комнатных собачек Белого дома, да и Кремля тоже.
Идет долгий и мучительный процесс согласований позиций сторон и частных вопросов и даже деталей. А, тем временем, правительственная армия Сирии, при поддержке ВКС России, военные Ирака и Ирана, словом, участники российской антитеррористической коалиции в Сирии и Ираке одерживают одну военную победу за другой, укрепляя, тем самым, на деле свои позиции на будущих переговорах. Вчерашние успехи в провинции Латакия только подтверждают это.
Как только правительственная армия и поддерживающие ее отряды народного ополчения и так называемой "патриотической оппозиции" установят контроль хотя бы над частью сирийско-турецкой границы, положение в театре военных действий кардинально изменится. Дело в том, что негласная поддержка международных террористов в значительной мере сократится, или иначе, появятся неопровержимые вещественные доказательства этой самой поддержки, что будет стоить Эрдогану и его окружению, как одним из главных виновников околосирийского конфликта, не только власти, но и вообще места в политике.
Лишившись турецкой поддержки, оппозиция на будущих переговорах объективно будет вынуждена сдавать свои позиции и идти на уступки Башару Асаду. Фактор времени сегодня играет в его пользу, и чем позднее начнутся переговоры, тем больших успехов до этого добьется правительственная армия, тем прочнее будет позиция официального Дамаска на переговорах.
В Вашингтоне прекрасно понимают это, оттого и торопят начало переговоров. Но вся их активность пока уходит в песок пустыни. Поддержки своих инициатив со стороны политиков европейских стран Соединенным Штатам пока ждать не приходится, поскольку начинается очередная сессия ПАСЕ, на которой будут проходить основные политические дебаты. Сейчас в Европе на повестке дня вопросы Крыма, Донбасса, неконтролируемой миграции из стран Ближнего Востока, вполне возможно, что и проблема нагорно-карабахского конфликта. Словом, Европе сейчас не до переговоров по Сирии. Следовательно, чтобы иметь какой-то международный резонанс, женевский диалог должен стартовать не раньше, чем через неделю, а за это время сирийская армия явно успеет нанести еще хотя бы одно поражение своим противникам…
- А что Вы думаете об уступках, на которые российская и американская стороны готовы пойти в вопросе предстоящих переговоров по сирийскому урегулированию. Ведь, как известно, разногласия между Россией и США касаются состава делегации оппозиции на переговорах по Сирии.
— Ни Россия, ни США де-юре не являются участниками внутрисирийского политического кризиса, поэтому их позиция на этих переговорах сводится к посреднической миссии, и не более того. Содержание переговоров – это внутреннее дело самих сирийцев, полномочия Москвы и Вашингтона закончатся сразу после того, как те усядутся на стол переговоров. Я считаю несусветной глупостью говорить о том, что эти две мировые столицы могут или должны идти на взаимные уступки в сирийском вопросе: Сирия – не колонии России или США, это суверенная страна, судьбу которой должны решать ее граждане и никто другой.
Президент Владимир Путин не раз говорил об этом, в то время как американская сторона всегда ставила предварительные условия типа "Сирия без Асада" или "переговоры без Асада", желая заранее определять или моделировать их формат. Все потуги Вашангтона на этот счет, как показывает развитие событий, провалились, и он уже не в состоянии навязывать региону свои условия игры. Поэтому, о каком российско-американском компромиссе может идти речь, когда на поле боя умираю сирийские солдаты?
Мы видим, что переговоры пока не начались, и когда начнутся – не известно, и начнутся ли они вообще. Ситуация имеет явно сослагательное наклонение. Я не считаю, что Москва на международной арене сегодня представляет правительство Башара Асада, равно как и то, что Вашингтон уполномочен представлять или говорить от имени всей сирийской оппозиции. В Сирии сегодня нет раскола на "красных" и "белых", фрагментация политического поля там более существенна.
Не стоит также забывать, что Сирия – это многонациональное и поликонфессиональное государство, и национальный и религиозный факторы играют в ее внутренней жизни не меньшую, а может быть даже большую роль, чем политический. Глупо все сводить к суннито-алавитскому или к суннито-христианскому конфликту, там все гораздо сложнее и запутаннее. Фронт сторонников законного правительства Башара Асада также многогранен и даже мозаичен, как и сирийская оппозиция, представляющая собой клубок или сложное переплетение абсолютно различных сил, в том числе и откровенно сепаратистских.
Сирийские сепаратисты, те же самые туркоманы, международным сообществом и союзниками США по возглавляемой ими антитеррористической коалиции не признаются в качестве террористов, тогда как официальный Дамаск не желает с ними вести переговоры. Президент Владимир Путин уже не раз говорил о том, что важнейшим условием переговорного процесса по внутрисирийскому урегулированию является сохранение территориальной целостности и неприкосновенность государственных границ Сирии. Сепаратисты желают перекроить границы и изменить конфигурацию политической карты региона и мира в целом. О каком участии их в переговорах может идти речь?
- В то же время, накануне стало известно, что спецпосланник ООН по Сирии Стаффан де Мистура пригласит в Женеву две отдельные делегации сирийской оппозиции.
— Хоть три или даже четыре. Тем самым он докажет, что в Сирии нет внутриполитического кризиса, поскольку оппозиция не является единой. Этот шаг будет означать признание ООН факта наличия гибридной войны против Сирии, которая была навязана ей извне, а сама гражданская война – это лишь составная ее часть. В результате этого все станет на свои места. Останется только понять, какой конкретно кукловод будет стоять за каждой из делегаций так называемой "сирийской оппозиции".
Я думаю, что по мере того, как дата начала переговоров будет переноситься на более поздний срок, число делегаций от оппозиции можно будет увеличивать в геометрической прогрессии, ибо на фоне успехов правительственной армии она будет все более поляризоваться из-за несостоявшихся амбиций лидеров группировок, а также из-за стремления их внешних инвесторов вернуть хотя бы частично вложенные в них капиталы. Еще раз повторюсь: время играет на стороне Асада.
- Но, тем не менее, не считаете ли Вы, что Москва может пойти на участие в переговорах радикальной "Армии ислама", которую поддерживает Саудовская Аравия, а Вашингтон, со своей стороны, согласится на приезд в Женеву делегации, которая дружественно относится к Москве?
— Задавая этот вопрос, вы сами прекрасно видите, что переговоры уже зашли в тупик на стадии подготовки и согласования кандидатур участников. Следовательно, эти вопросы и далее будут зависеть от того, как будут развиваться события в театре военных действий. Еще три-пять месяцев назад мировая пресса с восторгом и взахлеб писала о Сирийской свободной армии. А где она сейчас? Ее нет, а ее остатки переметнулись на сторону "ИГ". Нет никакой гарантии того, что после нанесенного правительственными войсками военного поражения какая-нибудь другая военно-политическая группировка сирийской оппозиции не последует ее примеру. Сегодня судьба сирийской оппозиции решается на поле боя, ее структура и политический вес отдельных частей крайне нестабильны, и только начало переговоров как-то институализирует нынешнее положение.
Ситуация неопределенности выгодна официальному Дамаску, поскольку в этих условиях он имеет своего рода люфт – свободу маневра в выборе будущих политических союзников из числа умеренной оппозиции. Достигнуть этого в условиях войны достаточно легко, стоит только интенсифицировать удары по одним группировкам и минимизировать удары по другим, чтобы склонить к сотрудничеству и диалогу тех или иных. Внутренняя политика в Сирии сегодня делается силой оружия в прямом смысле этого слова, поэтому переговоры нужны в первую очередь самой оппозиции, а не законному правительству, положение которого день ото дня только укрепляется.
- Как Вам кажется, эти переговоры все-таки состоятся?
— Безусловно, да, но их итоги предсказать невозможно. По крайней мере, официальный Дамаск в них заинтересован, поскольку только так он может не остаться в международной изоляции. В них крайне заинтересована и сирийская оппозиция, поскольку только так она может получить легитимизацию, институализацию и признание. В переговорах заинтересованы и те силы, которые стоят за каждой из сторон конфликта, ибо только так они смогут получить объективную картину результатов своего воздействия и степени своего влияния на ситуацию в Сирии. Но околосирийский конфликт слишком многополярный и слишком многовекторный, чтобы было так просто сложить сумму векторов. Переговоры нужны всем, но когда они начнутся, я сказать не решаюсь.
- Какой Вы видите ситуацию вокруг Сирии в условиях недавних договоренностей между Лавровым и Керри?
— Ни Лавров, ни Керри не определяют реальную ситуацию в Сирии, они являются не модераторами, а лишь участниками развивающихся в этой стране военно-политических процессов. Суть их договоренностей сводится к тому, что они определили ту грань в Сирии, через которую ни Россия, ни США в открытую переступать не будут. Во всем остальном слово остается за самими сирийцами.
- Если межсирийские переговоры состоятся, к чему могут прийти их стороны?
— Стороны еще не определились с контингентом участников переговоров, еще не понятно, кто и с кем будет договариваться. Поэтому такие вопросы, как: "о чем? каким образом?" являются, по моему мнению, пока преждевременными.
