Ильгар Велизаде, руководитель Клуба политологов "Южный Кавказ"
В конце года специалисты, обозреватели, аналитики, подводят итоги уходящего года, производят анализ событий и выступают с прогнозами на год следующий, выбирая самые приоритетные направления и темы. Такой для Азербайджана на протяжении, пожалуй, всех последних десятилетий является тема урегулирования Нагорно-Карабахского армяно-азербайджанского конфликта.
Отсутствие предложений и отсутствие оптимизма
К сожалению, в уходящем году в целом процесс урегулирования конфликта не сдвинулся с мертвой точки, хотя в отдельные моменты появлялись признаки возможного изменения ситуации.
Несмотря на то, что в 2014 году президенты сторон конфликта – Азербайджана и Армении, при посредничестве сопредседателей Минской группы ОБСЕ договорились провести очередную встречу в сентябре на полях очередной сессии Генеральной Ассамблеи ООН (при условии наличия реальных оснований для подобной встречи в виде соответствующих предложений), эта встреча так и не состоялась.
Причин для этого множество, среди которых основной является отсутствие тех самых реальных предложений. Известно, что азербайджанская сторона всегда настаивала на том, что в переговорном процессе необходимо четко зафиксировать детали последовательного вывода армянских вооруженных сил с азербайджанской территории и обеспечить возвращение временно перемещенных лиц, а впоследствии и беженцев, в места их постоянного проживания. И лишь затем обсуждать проблему дальнейшего статуса бывшей Нагорно-Карабахской Автономной Области.
В то же время, армянская сторона с некоторых пор стала настаивать на том, чтобы в процессе встреч обсуждались исключительно вопросы, связанные с нарушением режима временного прекращения огня. Речь идет о попытках армянской стороны навязать азербайджанской стороне, равно как и сопредседателям, свой подход, основанный на желании создать новую договорно-правовую базу для мирного договора, лишающего Азербайджан возможности применить силу для освобождения собственных территорий.
К сожалению, такие попытки существенно влияли на весь переговорный процесс, приводя к его безрезультатности. Да и в деятельности Минской группы ОБСЕ наметился определенный конформизм, при котором ситуация вокруг Нагорно-Карабахского конфликта словно бы стала рассматриваться как само собой разумеющееся явление.
Дело доходило даже до того, что во время своего последнего визита в регион сопредседатели Минской группы вместе с полевой миссией ОБСЕ перешли линию соприкосновения азербайджанских и армянских войск. Во время пребывания делегации в зоне конфликта началась стрельба. Посредники были вынуждены укрыться от огня.
Несмотря на то, что в своем заявлении по итогам визита сопредседатели осудили нарушение режима прекращения огня, подчеркнув, что стрельба на линии фронта в зоне Нагорно-Карабахского конфликта во время нахождения там мониторинговой миссии ОБСЕ является умышленной попыткой подорвать прогресс в урегулировании, тем не менее, определить, с какой стороны велся огонь, не удалось. По крайней мере, так утверждали сами посредники, вновь обращаясь к обеим сторонам конфликта — агрессору и стороне, пострадавшей от этой агрессии, с одинаковым призывом воздерживаться от применения силы.
Переговорный процесс без мира, но с надеждами
Конечно, международная практика такова, что посредники в разрешении любого конфликта должны придерживаться политкорректности, чтобы сохранять возможность диалога как с одной, так и с другой стороной. Однако это не должно превращаться в ситуацию, когда посредники пытаются угодить обеим сторонам.
По утверждению сопредседателя МГ с американской стороны Дж. Уорлика, нынешний этап конфликта отличается от всех предыдущих лет тем, что никогда раньше на линии фронта не использовалась артиллерия и тяжелое вооружение. В сочетании с ужесточением риторики между Баку и Ереваном скорая встреча двух президентов как нельзя своевременна, считает он.
В принципе, весь уходящий год сопредседатели активно занимались ее подготовкой. В конце ноября Россия выступила с предложениями по урегулированию Нагорно-Карабахского конфликта, которые были представлены в ходе визита главы МИД РФ Сергея Лаврова в регион.
Впоследствии на СМИД ОБСЕ в Белграде министр иностранных дел Азербайджана Эльмар Мамедъяров оценил эти предложения как заслуживающие особого внимания, что дало надежду на то, что в переговорном процессе появилась определенная конкретика.
Несколько позже появилось и сообщение о том, что встреча президентов Азербайджана и Армении, на которой Ильхам Алиев и Серж Саргсян планируют обсудить проблему Нагорного Карабаха, состоится 19 декабря в Швейцарии.
Встреча в Берне как повод задуматься
Согласно опубликованному на сайте заявлению по итогам встречи, “Саммит дал возможность президентам уточнить свои позиции во время встречи один на один. Президенты обсудили недавнюю вспышку насилия и выразили особую озабоченность по поводу жертв, в том числе гражданских лиц, вызванных использованием тяжелого оружия”. Судя по тональности заявления, основной темой встречи было снятие озабоченности по поводу сохраняющейся напряженности на линии фронта и устранения этой напряженности.
Однако, анализ текущей ситуации позволяет делать вывод о том, что такое положение на фронте является следствием нерешенности проблемы в целом, следствием нежелания Еревана обсуждать конкретные проблемы, связанные с урегулированием.
К сожалению, сопредседатели Минской Группы в целом поддерживают подход армянской стороны и, говоря о своих озабоченностях по поводу растущего напряжения на линии соприкосновения войск, часто забывают о реальных причинах подобной напряженности.
По словам главы азербайджанского МИД, Азербайджан как страна, пострадавшая от агрессии, и где свыше миллиона граждан находятся в положении беженцев и вынужденных переселенцев, более всего заинтересован в скорейшем урегулировании конфликта. Он всегда был сторонником результативных переговоров. В настоящий момент Азербайджан готов вести конструктивные обсуждения по предложениям, находящимся на столе переговоров. На Бернской встрече эта позиция была еще раз подчеркнута.
Именно в конкретных обсуждениях сегодня заинтересован официальный Баку и любая возможность для создания благоприятных основ для этого, несомненно, приветствуется. Не уходит азербайджанская сторона и от темы напряженности на линии фронта, о чем часто говорят в Ереване. В частности, механизм расследования инцидентов вдоль всей линии фронта как элемент комплексных мер в связи с урегулированием конфликта нашел свое отражение в сочинских декларациях президентов Азербайджана, Армении и России от 5 марта 2011 года и 23 января 2012 года. Но этот механизм, по словам того же Мамедъярова, не является целью, он лишь одно из комплексных средств, направленных на всестороннее урегулирование конфликта.
Сегодня для всех уже не секрет, что необходимы срочные меры по изменению сложившегося статус-кво, который и без того не работает.
Предыдущие годы посреднической деятельности были отмечены принятием некоторых конкретных решений. В частности, Мадридских принципов, которые четко прописывают обязательства обеих сторон. Однако работа по реализации этих принципов не идет, поскольку одна из сторон – Армения – в этом не заинтересована, а сопредседатели часто идут у Еревана на поводу.
Сопредседатели в своих последних заявлениях говорят об угрозе эскалации Нагорно-Карабахского конфликта и необходимости восстановления регулярного диалога между лидерами двух стран.
Оптимизма мало, но надежды все еще сохраняются
Все единогласны в оценках ситуации, а именно в том, что нынешний этап конфликта отличается от всех предыдущих лет тем, что никогда раньше на линии фронта не использовалась артиллерия и тяжелое вооружение. В сочетании с ужесточением риторики между Баку и Ереваном встреча двух президентов была как нельзя более своевременной – как минимум, для определения позиций сторон и решения актуальных задач, исходя из объективной оценки ситуации. Но надо понимать, что речь идет не только о механизме расследования инцидентов, который к тому же сопровождается рядом вопросов, и вопрос о его применении в пунктах, расположенных вдоль всей границы оккупированных территорий Азербайджана и государственной границы Армении, может быть рассмотрен.
Своей озабоченности не скрывает и официальный Баку: “Армения целенаправленно отодвигает на задний план вывод своих войск с оккупированных территорий Азербайджана, что является самым важным элементом процесса всестороннего решения конфликта, на что ссылались сопредседатели Минской группы ОБСЕ. Она выдвигает на передний план вопрос расследования инцидентов. Очевидно, что Армения под предлогом этого механизма пытается закрепить оккупацию азербайджанских земель и оставить неизменным статус-кво”, — цитируют СМИ слова Мамедъярова.
Примечательно, что армянская сторона часто говорит об отсутствии доверия между сторонами конфликта. Но доверие должно основываться, прежде всего, на том, насколько та или иная сторона придерживается взятых на себя обязательств. Такие обязательства имеются и в сфере обмена заложниками и военнопленными. Но нарушает их именно армянская сторона.
Известно, что гражданин России Дильгам Аскеров и гражданин Азербайджана Шахбаз Гулиев были взяты в заложники армянскими солдатами в Кельбаджаре. Другой же гражданин Азербайджана, Гасан Гасанов, был ими убит. Его тело было передано армянской стороной, он похоронен в Баку. В то же время Аскеров и Гулиев до сих пор удерживаются в плену.
Президент Ильхам Алиев в рамках обсуждения гуманитарных аспектов еще раз потребовал у армянской стороны освобождения азербайджанских заложников. В связи с этим есть осторожный оптимизм, что армянская сторона может в обозримой перспективе отреагировать на требования Азербайджана и согласиться исполнить взятые ею же обязательства.
В целом, несмотря на наличие существенных расхождений, азербайджанский МИД позитивно оценил встречу президентов Азербайджана и Армении в Берне. Глава азербайджанского внешнеполитического ведомства отметил, что в заявлениях после встречи обе стороны были призваны интенсифицировать в 2016 году диалог по всестороннему урегулированию конфликта и продолжить обсуждения, проведенные в Сочи, Нью-Порте и Париже. Много это или мало, надо судить лишь в сравнении. Если подходить с позиции результативности переговорного процесса в целом – можно говорить, что этих результатов явно недостаточно, но если говорить о сохранении диалога даже в такой непростой ситуации – это несомненное достижение.
