О предвоенной ситуации в мире, военном вмешательстве России в Сирию, а также борьбе с терроризмом в мировом масштабе в интервью Sputnik Азербайджан свое мнение представил российский политолог Виталий Журавлев.
- Можно ли считать, что вступление России в конфликт в Сирии началом формирования предпосылок к Третьей мировой войне?
— Не думаю, что такое утверждение будет корректным. Хотя оно даёт основание для рассуждений на многие важные и актуальные темы современных международных отношений. Прежде всего, под Третьей мировой войной, с точки зрения политологии и других наук о войне, следует понимать глобальный вооружённый конфликт, в котором принимают участие все или большинство государств мира, и который предполагает неограниченное использование современных видов вооружений.
Другие использования понятия «мировая война», в смысле: экономическая, информационная, гибридная и т.п., являются журналистскими метафорами. Так что, на них нет смысла останавливаться. Подобный сценарий был признан неприемлемым для всех участников потенциального мирового конфликта ещё, по крайней мере, в начале 60 гг. XX века.
Именно такое понимание глобального конфликта позволило избежать военного сценария между США и СССР во время Карибского кризиса 1962 года. В дальнейшем были выработаны различные правовые, политические, технические, организационные и иные механизмы, которые позволили обеспечить соперничество двух сверхдержав без наступления «ядерной зимы». Что касается современной международной ситуации, то её можно охарактеризовать, как полутора полярный мир.
Есть одна супердержава – США, которая, опираясь, прежде всего, на трансатлантическое сообщество, заявляет о мировом лидерстве, и есть региональные центры, в частности, входящие в БРИКС и ШОС, которые пытаются создать определённый геополитический противовес, и обеспечить своё хотя бы относительное автономное развитие. Участие России в евразийских интеграционных проектах логично, рационально и обосновано, как с геополитической, так и экономической точки зрения.
При этом все участники евразийской интеграции объективно выигрывают от участия в ней, так как, по большому счёту, она просто представляет собой рационализацию и оптимизацию отношений между участниками проекта. Это очевидно, если рассматривать ресурсную базу, транспортную логистику, распределение и использование технологий, финансов, рабочей силы и т.д.
Конфликт вокруг Украины, и санкции, введённые со стороны США и их союзников против России, представляют собой противодействие евразийской интеграции. Но, с другой стороны, они её, таким образом, и мотивируют, содействуя, в том числе, формированию треугольника Пекин-Москва-Тегеран. Здесь всё более-менее ясно. Также понятна и поддержка со стороны Москвы президента Сирии Асада, который является традиционным союзником, которого также поддерживает Тегеран. Асад создаёт определённый противовес саудитам, ваххабитам, различным прозападным группировкам и иным подобным силам.
Однако есть принципиальное различие в качестве поддержки. Одно дело, военно-техническая, политическая, гибридная, гуманитарная и иная помощь. Совсем другое — это военная операция и фактически военная интервенция в ином геополитическом регионе. Такое мероприятие настолько дорогостоящее, технологически сложное и рискованное, что его может себе позволить только сверхдержава.
Но даже США, согласно действующей Стратегии национальной безопасности, отказались от проведения за рубежом крупномасштабных военных операций. Чем в итоге закончилась для СССР и для Афганистана «интернациональная помощь» также хорошо известно. Возможно, что если бы не это роковое решение Политбюро, принятое в далёком 1979 году, мы жили бы все сегодня в другом обществе и другом государстве.
Судя по всему, российская операция в Сирии оказалась достаточно хорошо подготовленной в организационном и военном отношении. Но её возможные геополитические, политические и экономические последствия вызывают серьёзные опасения. Прежде всего, не ясно, сможет ли Россия, даже вместе со всеми своими союзниками в регионе, имеющимися силами обеспечить победу Асада.
— Как избежать уже на территории России столкновения с исламскими радикалами — сунитами, которые теперь рассматривают Россию в качестве врага? Как это всё повлияет на ситуацию в Центральной Азии и на Северном Кавказе? И сколько будет стоить проведение военной операции, особенно, если она примет затяжной характер? И самый интересный вопрос – ради чего?
— Совершенно очевидно, что бомбардировки Сирии только повысят риск, вероятность и масштабность террористической угрозы для России, поскольку современные террористические организации имеют сетевой принцип организации, и их нельзя ликвидировать при помощи военной операции.
Можно предположить, что причиной столь неожиданных активных действий России в Сирии стала попытка российской элиты найти компромисс с западными элитами в деле общей борьбы с ИГИЛ и им подобными структурами. Отсюда озвученная идея на заседании Генеральной Ассамблеи ООН о создании широкой международной коалиции по аналогии с коалиций антигитлеровского блока.
Дальше — установление деловых коммуникаций, возобновление личных контактов, отмена санкций, распределение сфер влияния, в общем, новая перезагрузка. Но, похоже, этим надеждам не суждено сбыться, поскольку США и их союзники готовы только на координацию некоторых частных военно-тактических вопросов. И это не удивительно, поскольку идеология мирового лидерства со стороны США предполагает нейтрализацию любых неподконтрольных им геополитических инициатив.
Действия России в Сирии будут максимально использованы американцами и их союзниками в их собственных национальных интересах, без каких либо встречных бонусов для самой России. С большой вероятностью, для российского руководства эффект от сирийской операции будет прямо противоположен предположительно ожидаемому результату во многих отношениях.
Возвращаясь к изначальному вопросу, выскажу предположение, что мир ждут непростые времена, нас ожидают ещё многие неожиданные явления и процессы, возможно появление новых военно-политических блоков, но новая мировая война, в том числе из-за Сирии, в ближайшем обозримом будущем, полагаю, не произойдёт.
