Кямаля Алиева, Sputnik Азербайджан
Известный музыкант, художественный руководитель и главный дирижер оркестра "Каспийские виртуозы", студент Венской консерватории Мустафа Мехмандаров в интервью Sputnik Азербайджан рассказал о своем творчестве, учебе за границей и о многом другом.
— Каждый из нас гордится талантами, достойно представляющими Азербайджан за рубежом, и вы один из них. Расскажите, в какой момент вы поняли, что ваше призвание — стать музыкантом?
— Все началось довольно просто и вместе с тем необычно… Мои музыкальные способности проявились довольно рано, первым, кто заметил и серьезно отнесся к этому, была моя мама. Я был маленьким ребенком, использовал все подручные средства, способные создавать какой-то звук. Играл на кастрюлях, ложках и других предметах.
Было видно, что ребенок чрезмерно активен и энергичен, ему хочется самовыразиться, но он в силу своего возраста не знает, как это сделать. Каждый раз, будучи в гостях у бабушки, рвался к фортепиано, что-то себе наигрывал…
Очень нравилось слышать его волшебные звуки, которые далеко не казались волшебными моим первым слушателям.
Мне было пять лет, когда мама решила, что меня надо отвести в ближайшую музыкальную школу, чтобы проверить мои способности. Это был довольно забавный случай. Дело в том, что на проверках подобного рода происходит следующее: проверяют чувство ритма, музыкальный слух, а тут маленький мальчик демонстративно игнорирует параметры данной проверки, садится за фортепиано и начинает играть и петь детское произведение "Кузнечик".
После такого "концерта" меня приняли в школу по классу скрипки. С этого момента я серьезно начал заниматься музыкой. Что касается призвания, то это стало понятно намного позже. Мне было лет 17-18, и тогда я понял, что без музыки жить не смогу. Еще одна причина — в том, что я себя в других сферах не вижу.
— Вы являетесь представителем известной семьи Мехмандаровых, как близкие отнеслись к вашему выбору?
— Носить такую фамилию — большая ответственность. В нашем роду, кроме генерала царской армии, первого военного министра Азербайджанской Демократической Республики Самед бека Мехмандарова, были и другие знаменитые представители. Мой прапрадед Керим бек Мехмандаров был двоюродным братом Самед бека. Он был выпускником Санкт-Петербургской Военно-медицинской академии, председателем Шушинского филиала организации "Дифаи" и одним из первых врачей с высшим образованием.
Я также являюсь наследником Гаджи Зейналабдина Тагиева. Моя бабушка Лейла ханум была внучкой Агасадыг бека — сына Тагиева от первого брака.
Единственный сын Агасадыг бека, Зейнал, вместе с семьей пострадал во время репрессий. В связи с этим бабушка вынуждена была взять фамилию матери и стала Рустамбековой. А Рустамбековы внесли свой вклад в нефтяную историю Азербайджана.
Как вы видите, в нашей родословной не было музыкантов, но моя бабушка Лейла ханум Мехмандарова преподавала "Теорию и историю музыки" в Азербайджанской Государственной консерватории имени Узеира Гаджибейли. Но, к сожалению, мне не довелось ее увидеть. Отвечая на то, как моя семья отнеслась к моему выбору, могу сказать, что мне никогда не указывали, чем заниматься, кем быть, кем стать. Во всяком случае, мне поверили. Конечно, чувствовал и чувствую большую поддержку со стороны родителей, родных и близких. Я это очень ценю!
— Вначале вы выступали как скрипач, когда к вам пришло осознание того, что хотите стать дирижером?
— Я довольно хорошо играл на скрипке, даже стал лауреатом нескольких международных конкурсов, но в какой-то момент понял, что лучше у меня не получится. Не знаю, как это получилось, но я осознал, что блестящей карьеры скрипача у меня не получится.
По своей природе я максималист. Если берусь за что-то, хочу довести это до совершенства или как можно ближе приблизиться к высшему уровню. Если чувствую, что у меня не получится, то считаю, лучше вовремя остановиться.
Однако, должен отметить, что любовь к дирижированию у меня зародилась довольно давно. Это произошло, когда я впервые попал в оркестр. Мне было интересно наблюдать за дирижером, его движениями, поведением, общением с музыкантами. Меня удивляло и в то же время восхищало, как один человек управляет целым оркестром, который работает как один слаженный механизм, а главное — как "лепится" музыкальное произведение в самом процессе.
Постепенно, играя в разных оркестрах в качестве скрипача, я наблюдал за разными дирижерами. Поначалу я не понимал, что означают эти непонятные движения руками, взмахи дирижерской палочкой и прочее. Однако с годами, когда я набрался опыта, играя сольные партии с оркестром, и начал больше контактировать с дирижерами, я стал чувствовать, что правильно, а что нет, помогает ли музыкантам маэстро во время игры или, наоборот, мешает, насколько важна роль дирижера в оркестре, почему музыкальное произведение под руководством дирижера может поменять эмоциональную окраску и многое другое.
Помню, как после одного из концертов я открыл свою тайну Шукюру Самедову — народному артисту Азербайджана, директору Азербайджанского государственного симфонического оркестра имени Узеира Гаджибейли, прекрасному кларнетисту и педагогу. Шукюр муаллим привел меня к профессору маэстро Рауфу Абдуллаеву, живому корифею, за что я ему искренне благодарен, ведь он изначально указал мне правильный путь.
Маэстро Абдуллаев с большим пониманием отнесся к моей просьбе. А если говорить о том, как у меня появилось не просто желание стать дирижером, а зародилась любовь к этой профессии, то здесь нужно выделить Рауфа Абдуллаева. Конечно, спустя время я стал интересоваться работой и других дирижеров, но все началось с Рауфа Абдуллаева. Его дирижирование — это целая энциклопедия. Пользуясь случаем, хочу выразить благодарность маэстро, который безвозмездно дал мне несколько уроков, чего я никогда не забуду.
— Почему вы остановили свой выбор именно на Вене для продолжения своего образования?
— Вена, и Австрия в целом, имеют богатые традиции симфонической и оперной музыки. Вену не случайно называют культурной столицей Европы, ведь это настоящая колыбель таких видов искусства, как музыка, театр, живопись, скульптура, архитектура и многое другое.
На протяжении последних двух веков величайшие композиторы мира жили и творили в этом удивительном городе. Вена напоминает музей под открытым небом, где буквально каждое здание на твоем пути представляет собой шедевр и исторический памятник гениальных зодчих высочайшего уровня.
Я решил, что именно в Вене у меня будет возможность научиться эстетичности, лучше понять классическую музыку и попасть в удивительную среду, где все способствует творчеству: оперные залы собирают аншлаги, люди выстраиваются в длинные очереди, чтобы попасть на очередной грандиозный концерт лучших музыкальных оркестров современности, воздух пропитан нежностью знаменитого венского вальса, а ты окунаешься в этот удивительный мир гармонии, красоты и искусства. В Вене ты не чувствуешь некой напряженности, которая наблюдается в больших мегаполисах, таких как, например, Нью-Йорк. Поэтому атмосфера в столице Австрии как нельзя лучше располагает к творчеству…
— Часто ли в своих выступлениях исполняете азербайджанские произведения и как реагирует на них публика?
— Обязательно! При каждой возможности, включаю в программу концертов произведения наших великих композиторов. Это мой долг! Что касается реакции публики, то это всегда интересно, поскольку все воспринимается с необыкновенным восторгом и удивлением. Удивляются тому, что для них открываются, так сказать, новые горизонты в музыке. Надо чаще исполнять произведения наших композиторов за пределами Азербайджана. Считаю, что это долг каждого из нас.
— Если провести параллель между нашими и зарубежными музыкантами, как бы вы их оценили?
— В данный момент, мягко говоря, очень сложно провести параллель между европейскими и азербайджанскими музыкантами, поскольку мы с каждым днем теряем интерес к высокому искусству. Здесь надо учитывать еще и бытовой уровень жизни.
В Европе у людей спокойная, обеспеченная жизнь, чего нельзя сказать по поводу нашей страны. Многие наши музыканты разъехались по разным странам, некоторые вовсе бросили музыку. Осталось мизерное количество настоящих музыкантов, которые в свою очередь тоже испытывают бытовые трудности, что не позволяет им спокойно служить искусству. У нас очень талантливый народ. Причем, не только в музыке, но и во всех сферах. Возникает вопрос: почему мы их не замечаем? А потому, что эти люди пытаются элементарно выжить любыми способами, чтобы прокормить себя. Таким образом, при такой ситуации, говорить о высоком искусстве как минимум примитивно… Чтобы выйти из этой ситуации, надо применить метод нашего великого Узеир бека. Было бы желание. Тем не менее, есть надежда на поколение молодых музыкантов, которые стараются как-то что-то изменить.
— Как вы считаете, какая страна по духу ближе Азербайджану?
— Никакая…
— Какова сейчас ваша цель?
— Собрать собственный музыкальный коллектив. Таким способом можно выработать собственный тембр оркестра, свою манеру исполнения, свой звук.
Работа с чужими коллективами, которые на время могут принять предлагаемую тобой эмоциональную окраску, со временем пропадает, а созданный тобой оркестр может стать визитной карточкой маэстро. Поэтому некоторые дирижеры предпочитают работать только со своими коллективами и не любят дирижировать незнакомыми оркестрами. Например, Евгений Мравинский на протяжении 50-ти лет дирижировал только своим Ленинградским государственным симфоническим оркестром и очень не любил отправляться на гастроли, где ему приходилось работать с другими музыкальными коллективами. Он знал возможности и потенциал своего оркестра, поэтому ему было легче и удобнее работать со своими музыкантами, и гастролировать только с ними.
