Александра Зуева
В Москве 11 февраля состоялось третье заседание Рабочей группы высокого уровня по вопросам Каспийского моря. Стороны провели обзор сотрудничества на Каспийском море, рассмотрели вопросы реализации решений Пятого каспийского саммита, прошедшего в августе 2018 года. О том, что из задуманного еще не претворено в жизнь, Sputnik Азербайджан поинтересовался у старшего научного сотрудника Центра постсоветских исследований Института мировой экономики и международных отношений Станислава Притчина.
- Как, по-вашему, чего удалось достичь после подписания Конвенции о правовом статусе Каспия?
- Если говорить в целом по диалогу вокруг Каспия – сделать удалось на сегодняшний день многое. Но в то же время, есть ряд вопросов, которые все еще предстоит решить. К примеру, до сих пор не удалось завершить ратификацию Конвенции о правовом статусе Каспийского моря. Если точнее, ее все еще не ратифицировал Иран.
Сейчас вопрос Конвенции подвис, потому что из-за жесткого противостояния Вашингтона и Тегерана, к власти в Иране пришли представители консервативных кругов, которые достаточно радикально смотрят на Конвенцию и не хотят ее ратифицировать, считая, что это якобы будет предательством иранских национальных интересов.
Понятно, что это не так. Конвенция максимально отвечает интересам Ирана с точки зрения безопасности. Вопросы делимитации и демаркации, разделения дна Каспия по просьбе Ирана опущены и переведены на уровень двусторонних отношений. В то же время нельзя забывать о том, что южная часть Каспия все еще не поделена между Азербайджаном и Ираном. Правда, недавно сдвинулся с мертвой точки процесс разделения Каспия между Азербайджаном и Туркменистаном.
- А как вы оцениваете достигнутые между Баку и Ашхабадом договоренности?
- Месторождение "Достлуг" (Дружба) долгое время было камнем раздора, который не позволял Баку и Ашхабаду перейти к практическому решению вопроса делимитации и началу размежевания. Принятое же ими в январе 2021 года решение действительно стало компромиссным и выгодным для обеих стран.
Туркменистан, с одной стороны, без каких-либо видимых серьезных инвестиций, имеет возможность получить в будущем прибыль от реализации этого проекта. Почему без серьезных инвестиций? Потому что месторождение "Достлуг" располагается неподалеку от уже действующих месторождений, которые Азербайджан осваивает с западными компаниями – Азери-Чираг-Гюнешли. И, соответственно, трубопроводную и подводную инфраструктуры Азери-Чираг-Гюнешли можно использовать для того, чтобы поставлять газ с "Достлуг" в систему Южного газового коридора.
Очевидно, что для Туркменистана это будет шаг вперед в том плане, что та доля нефти и газа, которая будет добываться, пойдет по трубопроводам Южного газового коридора.
- Накануне министр энергетики и природных ресурсов Турции Фатих Донмез заявил, что договоренность по "Достлуг" может открыть путь, в том числе, и для договоренностей по выводу туркменского газа на рынки Турции и Европы. Был ли в разрешении спора между Баку и Ашхабадом фактор Анкары?
- Этот вопрос пока остается открытым. С точки зрения переговорного процесса, это был азербайджано-туркменский договор, и по формуле, которую предлагал Азербайджан.
Да, в прессе были оценки по поводу того, что Турция причастна к переговорам, но мне сложно представить, что в рамках двустороннего диалога по размежеванию и спорному вопросу может участвовать третий игрок. У меня нет данных о том, что Турция была тем медиатором, который позволил сдвинуть этот вопрос с мертвой точки. Хотя теоретически мы это можем допустить.
В целом, сложно сказать, что Турция играет какую-то существенную роль на Каспии. Каспийский регион – это регион государств, которые здесь расположены – Азербайджан, Россия, Иран, Туркменистан и Казахстан.
Но это не мешает Турции быть важнейшим транзитным государством и внешним игроком. Особенно, учитывая ее тесную стратегическую связку с Азербайджаном.