Виртуальный саммит G20 подчеркнул смерть глобализации, несмотря на все вполне добросовестные усилия участников, подчеркнул, что деглобализация в постковидном мире уже состоялась. И дело тут не в каком-то заговоре против условного "американского однополярного мира" (в виде Pax Americana) или еще в какой-то попытке воссоздать "блоковое противостояние" по образцу второй половины XX века.
Деглобализация и многополярность — уже реальность независимо от того, что думают по этому поводу в вашингтонских или брюссельских "мозговых центрах". Проблема в том, что единой мировой политической повестки нет, как нет и единого политического языка для ее обсуждения. И тем более нет какого-то "геополитического камертона" (или даже "камертонов"), на которые бы ориентировалось мировое сообщество.
Общие проблемы, начиная от пандемии коронавируса и заканчивая глобальным экономическим кризисом, есть, а общих решений не просто нет, а нет и принципиально не будет.
Просто потому, что на глобальном уровне схема взаимодействия между странами перешла в режим игры с нулевой суммой, то есть любой успех конкретной страны воспринимается как поражение конкурентов, при этом демонстрируется полная готовность пожертвовать какими-то общими интересами (не говоря уже о гуманитарных соображениях) только ради того, чтобы кто-то из геополитических конкурентов не мог записать себе в актив какую-то имиджевую, политическую или экономическую победу.
Напрашиваются несколько очевидных примеров.
На саммите "Двадцатки" лидер КНР предложил создать некий цифровой механизм, который бы позволил разблокировать перемещение между странами, что оказало бы большую поддержку мировой экономике, международной торговле и восстановлению туризма (который очень важен для многих, в том числе очень бедных, стран).
Китай в его лице предложил создание международного механизма взаимного признания "QR-кода здоровья", который будет основан на результатах тестов. "Надеюсь, что к нему присоединится как можно больше стран и регионов мира", — сказал Си Цзиньпин.
На объективном уровне создание некоего международного и общепризнанного "цифрового подтверждения" того, что конкретный турист, дипломат или бизнесмен здоров и может пересекать границы стран (а также возвращаться к себе на родину) без карантина или в обход закрытых из-за коронавируса границ, — это хорошая идея.
Но шансы на ее реализацию на глобальном уровне в ближайшее время совершенно ничтожны, хотя эта мера нужна уже сейчас и может быть сравнительно легко реализована на практике. А реализована эта мера, скорее всего, не будет, потому что ее предложил председатель Си, а с точки зрения имиджа западных лидеров соглашаться на предложения официального Пекина(особенно на предложения, подчеркивающие высокое развитие китайских информационных технологий) нельзя, причем нельзя на самом принципиальном уровне.
Следующий пример связан с проблемой недоступности коронавирусных вакцин для бедных стран мира, которые в случае отсутствия вакцинирования вполне могут остаться эдакими "очагами коронавируса" на планете со всеми вытекающими последствиями.
Владимир Путин в своем выступлении подчеркнул необходимость обеспечения глобального доступа к вакцинированию:
"Россия поддерживает проект ключевого решения нынешнего саммита, направленного на то, чтобы сделать эффективные и безопасные вакцины доступными для всех. Без сомнения, препараты для иммунизации являются, должны являться всеобщим общественным достоянием. И наша страна, Россия, конечно, готова предоставить нуждающимся странам разработанные нашими учеными вакцины: это первая зарегистрированная в мире вакцина "Спутник V" на платформе аденовирусных векторов человека, готова и вторая российская вакцина — "ЭпиВакКорона" новосибирского научного центра, на подходе третья российская вакцина.
Масштаб пандемии обязывает нас задействовать все имеющиеся ресурсы и разработки. Наша общая цель — сформировать портфели вакцинных препаратов и обеспечить все население планеты надежной защитой. Это значит, что работы, уважаемые коллеги, хватит на всех, и мне кажется, что это тот случай, когда конкуренция, может быть, неизбежна, но мы должны исходить прежде всего из соображений гуманитарного характера и поставить во главу угла именно это".
На декларативном уровне все будет в порядке, но "Двадцатка" в целом не согласится на конкретные действия, которые (если следовать элементарной логике) предполагали бы создание общего фонда финансирования вакцинирования населения бедных стран с использованием наиболее доступных и эффективных вакцин, что естественным образом требовало бы использования именно российской вакцины "Sputnik V", которая дешевле американских и европейских аналогов и которую, в отличие от вакцины Pfizer, не нужно хранить при температуре минус 70 градусов.
Это последнее представляет из себя серьезнейшую проблему даже в условиях американской медицинской инфраструктуры, не говоря уже о соответствующей "инфраструктуре" в Южной Америке, Африке или Восточной Европе.
Проблема, если смотреть на нее с точки зрения Вашингтона и Брюсселя, опять заключается в том, что вакцина — российская (впрочем, китайская их тоже явно не устраивает).
Владимир Путин призвал проявить гуманизм, отложив "неизбежную конкуренцию", но шансы на то, что его призыв будет услышан, крайне невелики, тем более в условиях продолжающейся в западных СМИ информационно-пропагандистской кампании по дискредитации российских и китайских вакцин.
Список тем, по которым на саммите G20 не было никакого субстантивного диалога (а была серия монологов от мировых лидеров), можно продолжить: здесь и реформа ВТО, и проблемы валютных долгов развивающихся стран, и глобальный тренд на протекционизм.
У западных лидеров очень четкая позиция: они много говорят, они никого не слушают, а их предложения сводятся к простой формуле: "все должны делать так, как мы говорим, и тогда все будет хорошо", и в этом смысле позиция Вашингтона вряд ли изменится после смены президента.
Отсутствие субстантивности саммита G20 — вполне наглядное доказательство того, что мир движется не к конкуренции "геополитических блоков" и тем более не к восстановлению "американского мира" (как на это надеются в Вашингтоне), а к миру, в котором договариваться о чем-то можно только на уровне двусторонних переговоров между конкретными странами.
Формально мир "Двадцатки", так называемой Группы двадцати (G20), еще существует, но на практике мы приближается к тому, что известный американский политтехнолог Ян Бремер назвал "миром G-ноль": к миру, в котором по большому счету каждый за себя, и ускорение этой трансформации, вероятно, и будет главным историческим наследством коронавируса.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции