Айдан Салахова: Мои работы в парандже отражают внутреннюю свободу женщины - фото, видео

БАКУ, 6 окт — Sputnik. В Центре современного искусства YARAT прошла творческая встреча с Айдан Салаховой - художником, скульптором, галеристом и общественным деятелем, академиком Российской академии художеств, дочерью народного художника СССР Таира Салахова. Ее работы представлены во многих всемирно известных частных и государственных коллекциях, в том числе в Государственной Третьяковской галерее, Московском музее современного искусства и других.

В основном Айдан живет в России и итальянском городе Каррара, где работает над своими скульптурами, поэтому редко приезжает в Баку. В этот раз она устроила для себя небольшие каникулы, провести которые решила на родине. Но и здесь не стала сидеть сложа руки, начав работу над новой картиной.

Центр современного искусства YARAT организовал для Айдан творческий вечер. На встречу с художницей пришло огромное количество людей разных возрастов, а также ее начинающие коллеги. Модератором мероприятия выступила Фарах Алекберли. В ходе встречи Салахова ответила и на вопросы корреспондента Sputnik Азербайджана.

- Меня очень часто спрашивали: "Это вы та девочка на лошадке, изображенная на картине Таира Салахова?". Это был самый ненавистный для меня вопрос. Сложности начались, когда я пошла учиться в художественную школу. Директор и завуч учебного заведения все время стояли у меня за спиной и проверяли, умею ли я на самом деле рисовать, или за меня все делают мои родители.

Очень трудно было доказывать, что у меня действительно есть талант. Все мои успехи приписывались тому, что мой отец – известный художник. А когда я открыла свою галерею в Москве, распустили слухи, якобы у Таира Салахова в Нардаране есть нефтяные вышки. Но мне удалось доказать, что я все делаю сама.

- Это был сложный путь. Я окончила Московский художественный институт имени Сурикова. Мне было тяжело освободиться от стандартов и стереотипов академической школы, найти что-то свое. Считаю, что если художник вкладывает в свои работы личные переживания и жизненный опыт, то стиль он обретет сам по себе.

- Конечно. Я преподаю в Москве с 2020 года. Мне предлагали обучать молодых коллег и в Италии, но я могу работать только с теми художниками, которые прошли советскую школу. Многие мои студенты в России сейчас известные мастера кисти, галеристы с удовольствием с ними сотрудничают.

- Это мой отец, а также американские художники Луиза Буржуа и Мэтью Барни.

- С какими цветами вы предпочитаете работать?

- В 90-х годах я в основном делала акцент на черно-белый и серый. Яркие тона в некоторых сериях картин у меня появились в 2008 году. Сейчас для меня актуальны золотистый, голубой и черный цвета. Все зависит от периода жизни и настроения.

- Меня не очень интересует, кто покупает мои картины, а к скульптурам я отношусь более трепетно. Для меня важно, чтобы мой "ребенок" из мрамора жил в правильном доме с хорошим хозяином. Если мне кто-то не нравится, то могу и отказать в продаже.

- Помню, как я встречала Новый год в Абу Даби и купила там себе паранджу. Три дня я ходила в ней. Мне это очень понравилось. В ней ты чувствуешь себя абсолютно свободной. Никто не знает, как ты одета, накрашена или нет, как смотришь на людей, что думаешь. Ты можешь полностью погрузиться в себя и свои мысли. Мои работы в парандже отражают внутреннюю свободу женщины.

- Первое знакомство произошло благодаря Карло Николе на Венецианском биеннале. Он оставил свою визитку, и я поняла, что это известная студия Николе. В этот момент все мои "персидские миниатюры" переформатировались в сознании в 3D. До этого я не работала с камнем. Как сейчас помню, отдала тогда свои последние деньги на покупку мрамора и начала творить. Вначале приезжала и просто смотрела, как работают над скульптурой, потом решила и сама научиться пользоваться инструментами. Я настолько влюбилась в этот процесс, что сейчас рабочие делают 70 процентов, а финальную часть я заканчиваю сама.

- Многие художники заказывают свои произведения в Карраре, при этом ни разу там не побывав. В основном посылают своих ассистентов. Но если ты живешь там, нужно все делать самому, иначе это позор для скульптора.

У меня есть свои рабочие. Раньше они работали в студии Николе, которую он в дальнейшем передал своей дочери Франческе. У нее была неустойчивая психика, поэтому она закрыла мастерскую и выгнала всех рабочих вместе со мной– своим последним клиентом. Из-за этого в Карраре даже начались забастовки. После профсоюзы дали нам хорошее помещение, подарили инструменты для работы.

- Одной из самых известных ваших скульптур является "Пьета". Вы уже закончили работу над ней?

- Идеи "Пьеты" и "Тайной вечери" родились в очень трудное для меня время. Я тогда тяжело болела. Они помогли мне преодолеть этот период в жизни и вновь вернуться к творчеству. Когда я нашла моделей, у меня полностью сформировался образ "Пьеты". Эта работа про любовь, жизнь и смерть.

Я уже больше трех лет тружусь над ней. Пока еще до конца не допилила. Думаю, закончу к Новому году. Финальная стадия работы над скульптурой доставляет особое удовольствие, поэтому можно ее еще год пилить. Как будет готова, представлю на выставках. Продавать пока не хочу.

- Мне бы очень хотелось создать барельеф на горе и купить себе дом на берегу моря в Италии, в котором я провела бы остаток своей жизни. По утрам рисовать восход солнца, а вечерами закат...