Война, которая закончилась больше полугода назад, продолжает убивать... Гибель двух сотрудников СМИ стала еще одним трагическим эпизодом в череде смертей, которые происходят на освобожденных, но все еще заминированных азербайджанских землях.
Дети войны...
Именно война разрушила детство наших коллег - оператора Азербайджанского государственного телевидения Сираджа Абышова, а также Магеррама Ибрагимова, проработавшего в информационном агентстве АзерТАДЖ в течение 20 лет. Жизнь в изгнании, начавшаяся в конце 80-х годов прошлого века, забрала у этих людей детство, оставив неизгладимый след в душе.
Но видимо, этого оказалось недостаточно и теперь, после окончания войны, ее вполне ощутимые отголоски лишили отцов Озгура Абышова - сына Сираджа, а также Угура и Тогрула Ибрагимовых - сыновей Магеррама.
Мы в поселке Тагиева в пригороде Сумгайыта. В доме, где проживает семья Сираджа Абышова, собрались его родные и близкие.
Вспоминает тетя Сираджа, Саадат Адыева:
- Сираджа не было дома последние семь месяцев, он оставил свою семью, годовалого ребенка, и ушел работать в горы. Его гибель стала для нас тяжелым ударом. С другой стороны, о нем теперь узнал весь мир. Сегодня он – наша гордость.
Сирадж - не первый шехид в нашей семье, мой брат также погиб в первой Карабахской войне. Примерно за десять дней до своей гибели Сирадж побывал в родном для нас селе Дондарлы в Губадлинском районе. Он годами носил при себе фотографию своего погибшего в карабахской войне дяди. Десять дней назад посетил дом нашего отца, водрузил там флаг вместе с той самой фотографией.
Теперь Сирадж лежит вместе со своим дядей в Алее почетного захоронения в Сумгайыте.
Детские годы были непростыми. Он был из семьи вынужденных переселенцев. Мы поселились в Баку, жили в домах без окон, дверей. Это были недостроенные дома, которые в свое время предназначались для военнослужащих, в таком доме он и вырос.
16 июня будет ровно два года, как состоялась его свадьба... Своего маленького сына он видел пять месяцев. Он назвал сына Озгуром, ребенку чуть больше года, но я бы не сказала, что он ничего не понимает. В глазах крохи столько грусти, страдания, что невозможно смотреть. Когда привезли тело Сираджа, он произнес – "папа", и как только тело положили на пол, он заснул рядом с ним...
Сираджу на работе не раз говорили: "Твои родные земли освобождены, ты уже месяцами здесь работаешь, возвращайся, мы заменим тебя другим оператором". Но он отказывался, хотел сам снимать все, что там происходит, и был очень счастлив. Часто повторял, что как будто проживает свою жизнь заново.
А еще он говорил: "Я смотрю на эти земли глазами 50 миллионов азербайджанцев". А теперь и мы смотрим на эти земли глазами Сираджа.
Он остался в памяти всех, кто его знал, как человек, влюбленный в жизнь. Недавно сказал своей супруге: "Остался только Кельбаджар, закончим там съемки, отвезу всех туда погулять"...
Во время своего последнего отъезда он как будто что-то предчувствовал. Так же, как и его дядя в первую Карабахскую войну, он с дорожной сумкой вышел из дома, потом вернулся, оставив сумку во дворе, и еще раз обнял сына. Он долго его тискал, обнимал, прижимал к себе, говорил, что сейчас самый сладкий возраст малыша и что никак не может с ним расстаться.
Предчувствие его преследовало и в день гибели. Он написал сообщения отдельно и маме, и папе, чтобы они берегли друг друга. В то утро он поговорил со всеми родными, тетями, дядьями, родителями.
Но предчувствие было и у матери Сираджа, когда он уехал в Кельбаджар, волнение его мамы усилилось. Она видела тяжелые сны. Раньше, когда Сирадж проводил в горах шесть-семь месяцев, его мать так не переживала. Подумала – материнское сердце, видимо, чувствует какую-то опасность. Она видела во сне, что накрасила руки хной и танцует в горах, а операторы - друзья Сираджа, ее снимают. Такие сны - предвестники чего-то плохого. Краситься хной, танцевать на свадьбе - весть, притом плохая. Представьте, что мой брат, перед тем как погибнуть, видел меня во сне танцующей...
Вспоминает брат Сираджа Ширзад Самедов:
Мы были на съемках в поселке Бюльбюля. Моему коллеге позвонили из офиса, и он отошел в сторону. И тут товарищ по работе, с которым я расстался минут за 40 до этого, написал мне, спросил, где я сейчас нахожусь. У меня появилось предчувствие - что-то произошло, но тот так мне ничего не сказал. Потом позвонил сотрудник AзТВ Мансур Гасанов, я сразу ему сказал – если что-то случилось, говори. Он только ответил – мина взорвалась. Я спросил - и что? Но он ничего не сказал. Всю правду мне рассказал уже другой мой коллега…
Супруга Сираджа собиралась укладывать ребенка спать, решила прежде еще раз написать ему, созвониться. И как только она зашла в сеть, увидела эту новость, сразу же сказала маме. А мама в это время на кухне готовила плов, так и застыла на месте…
Очень сложно говорить о брате в прошедшем времени, делиться воспоминаниями о нем. Каждое мгновение, проведенное вместе – это воспоминания. Он всегда был позитивным человеком. Но за пару недель до сучившегося мы собрались вместе, и на всех кадрах он смотрится немного грустным, больше всего он скучал по своему сыну.
Теперь его нет, и я как будто лишился опоры. Мир мой обрушился, и я остался под его завалами. Что бы ни случилось, я всегда говорил, знал, что у меня есть брат. С тех пор, как он погиб, впервые я прошу для себя здоровья, чтобы быть рядом с его семьей, его сыном, нашими родителями.
Супруга дяди Аида Абышова
Не передать словами, каким ударом для нас стала его смерть… Отец им дышал.. Я говорила с ним за день до его гибели, просила его беречь себя.
Мы услышали о случившемся часов в десять утра, подумали – пусть будет ранен, но лишь бы не погиб... Сирадж обещал, что всегда будет рядом, но не сдержал своего слова...
Мама
А тем временем в углу комнаты сидела молодая женщина в черном платье и черном платке, и тихо плакала. Это была мама Сираджа. Женщина почти не разговаривает - голос сел от беспрерывных слез, и только глаза передают всю боль и страдания материнского сердца.
"Не могу поверить, кажется, что он на работе, сейчас придет домой... Он хотел увидеть, как его сын начнет ходить, хотел, чтобы Озгур подбежал к нему, когда он вернется домой", - проговорила убитая горем мать.
Все, что остается матери - молиться и надеяться, что однажды сын приснится ей, и она снова увидит его лицо...
Сирадж ушел, оставив семье после себя своего сына. Несмотря на всю боль, каждый считает своим долгом жить ради этого ребенка, пусть и без Сираджа...
Посвящается светлой памяти нашего коллеги.
Sputnik Азербайджан выражает глубокие соболезнования семье погибшего! Allah rəhmət eləsin!