Назад в будущее
Какой была бы Диана Спенсер сегодня, если бы в ту злосчастную ночь, в последний день лета 1997 года, «Мерседес-Бенц» S28 не врезался на полном ходу в бетонные столбы тоннеля под мостом Альма в Париже? Остается лишь гадать. Но одно известно наверняка: в целом мире не сыскать другой такой женщины, чьи платья и костюмы по сей день с таким упоением обсуждали бы представители самых разных фэшн-лагерей. Так чем же спровоцирован столь огромный интерес, который не угасает даже после кончины принцессы?
Для того чтобы ответить на этот вопрос, необходимо вернуться к истокам. Итак, конец 1970-х. Шестнадцатилетняя скромница Диана Фрэнсис Спенсер, происходившая из знатного рода (по отцовской линии у нее в родственниках числился сам Уинстон Черчилль, по материнской — бароны Фермой), планирует поступать в швейцарскую школу, занимается музыкой и взахлеб читает женские романы. Ее самый-самый любимый — «Невеста короля» Барбары Картленд.
Именно тогда ее бабушка, леди Рут Фермой, давняя подруга королевы-матери Елизаветы, впервые устроила «случайное» знакомство любимой внучки и наследника Британской империи (который, к слову, на тот момент встречался со старшей сестрой Дианы — Сарой).
Однако, как это часто бывает, вмешался его величество случай. Когда все уже воспринимали Сару как самую вероятную претендентку на роль невесты Чарльза, она позволила себе сделать опрометчивое заявление для прессы, смысл которого сводился к следующему: «Мне все равно, за кого выходить замуж: за мусорщика или за принца. Главное, чтобы в паре царила настоящая любовь». Принц Чарльз подобной экстравагантности своей без пяти минут супруги не оценил и, недолго думая, отказал Саре в дальнейшем общении. Тут-то и подсуетилась расторопная бабушка Дианы Рут Фермой — быстренько уладила это деликатное дело напрямую с королевой Елизаветой в пользу своей младшей внучки.
Невеста короля
Диана из розовощекого тинейджера, витающего в облаках, стремительно превратилась в настоящую красавицу, которая, невзирая на высокие титулы и элитарное образование, работала няней и воспитательницей в детском саду всего за 5 долларов в час. Одевалась она более чем скромно, как и подобало английским аристократкам того времени: целомудренные юбки до колен, джемперы с V-образным вырезом, надетые поверх однотонной блузки, сережки-гвоздики, шейные платки и туфли на низком каблуке.
Модный террор
Помолвка с принцем Чарльзом в одночасье превратила леди Ди в самую популярную медиаперсону. Репортеры ходили за ней по пятам, не стесняясь снимать Диану даже во время прогулок с воспитанниками детского сада. Газеты пестрели ее фото на первых полосах — вот только модные критики без стеснения сыпали остротами. Невесту принца считали простушкой. Рюши, блузы с рукавами-фонариками, платья с аляповатым цветочным принтом на размер больше и узкие пиджаки, словно с чужого плеча, — немногие знали, что первое время бедняжка Диана не могла придумать ничего лучше, чем одалживать наряды для встреч с принцем у сестры и близких подруг.
Она была очень наивной и скромной и, по признанию придворного биографа Таки Теодоракопулоса, в те дни напоминала «напуганное животное».
Даже помолвочное кольцо девушка выбрала из каталога. И хотя это был «нестыдный» каталог Garrard, а само украшение с 12-каратным сапфиром в окружении 14 бриллиантов в белом золоте стоило 60 000 долларов, злые языки немедленно окрестили его «кольцом простолюдинки». Ведь любой желающий из тех, кто был готов расстаться с этой кругленькой суммой, мог спокойно купить это кольцо. Ведь оно не являлось уникальным изделием, которое передавали по наследству из поколения в поколение, и даже (о ужас!) не было произведено на заказ! Кстати, сейчас это кольцо носит супруга принца Уильяма Кейт Миддлтон, а оценивается оно в десятки раз дороже своей первоначальной стоимости.
Однако, несмотря на критику аристократии и «газетных» снобов, симпатия и любовь простых жителей к Диане были велики: юная, скромная, воспитанная и харизматичная Shy Di («стеснительная Ди») покорила сердца миллионов своим природным обаянием и магнетизмом. Кстати, ее фирменный взгляд исподлобья, который все трактовали как примету высшей степени кротости, был прекрасно просчитанным девичьим ходом: так Диана еще в отрочестве научилась прятать крупный нос на фотографиях.
Крестная фея
Диане прощали и «наряды учительницы», и бесконечные рюши (вспомнить хотя бы диковатый красный костюм в горох от Jasper Conran, в котором она появилась на публике в Глостершире незадолго до свадьбы), ...
... и провальный, опять-таки красный, костюм-двойку Bellville Sassoon поверх полосатой блузы с жабо и рукавами-баллонами, который она надела на королевские скачки Royal Ascot — мероприятие, на которое англичане стараются одеваться максимально элегантно.
Тем временем неотвратимо приближалась «операция века» — свадьба с принцем! И вот уж где о модном провале нельзя было и помыслить.
Мисс Спенсер с мамой тайно отправилась в редакцию журнала Vogue, где в то время в отделе красоты работала ее родственница, и попросила о содействии. Покойная Анна Харви, легендарная фигура в мире моды, на тот момент стилист, а некоторое время спустя и редакционный директор издательского дома Condé Nast, сразу же взялась за работу. К следующему визиту Диану ждала целая комната с рейлами, завешанными всевозможными нарядами, уставленная самыми модными аксессуарами.
«Ее глаза загорелись, — позже вспоминала Харви. — Диана и до свадьбы с Чарльзом всегда четко знала, как хочет выглядеть, но это не имело никакого отношения к колебаниям моды или сезонным тенденциям».
Теперь же юной деве Спенсер подобало научиться играть по правилам: мода всегда была частью большой политики, а будущей принцессе Уэльской следовало научиться носить исключительно британских дизайнеров, да так, как того требует протокол. Она любила яркие краски, часто выходила в свет, одетая с ног до головы в какой-то один монохромный цвет, подбирая в тон даже колготы. Она с легкостью соглашалась носить никому не известные марки, и благодаря ей сегодня весь мир знает такие имена, как Кэтрин Уолкер, Брюс Олдфилд, Виктор Эдельштейн.
Анна Харви научила Диану выбирать в качестве главного акцента в образе что-то одно. Чаще всего Диана носила балетки и низкие каблуки kitten heels, чтобы не подчеркивать и без того высокий рост. Из украшений предпочитала чокеры и клипсы, любила жемчуг и часто надевала бижутерию. Модные уроки не прошли даром: газеты все реже критиковали Диану и все чаще хвалили ее уже довольно узнаваемый стиль.
Лучезарная улыбка и простота в общении гармонично завершали образ любимицы народа.
«Диану удивляло количество положительных отзывов. Благодаря возникшей из ниоткуда уверенности в себе она расцвела», — делилась Анна Харви.
Выхода Дианы из дворца ждали больше, чем появления кого-либо еще из монаршего семейства. И главное, ею не просто восхищались. Ей подражали!
После фотосессии в Балморале, где Диана появилась в ярком джемпере и бежевых вельветовых брюках, заправленных в резиновые сапоги Hunter, по всей Великобритании вмиг закончилась обувь этой марки. Рейтинги юной невесты зашкаливали: так, свадебные сувениры с ее портретами раскупили за несколько недель, в связи с чем пришлось срочно допечатывать новые наклейки на кружки и мастерить дополнительную партию магнитов на холодильник.
Свадебный переполох
Неудивительно, что на волне всеобщей обсессии стилем Дианы ее свадебное платье стало проектом особой важности, и почти все примерки, как и подготовка к торжеству, проходили под грифом «совершенно секретно». Так, дизайнеры Дэвид и Элизабет Эмануэль, показав эскиз платья Диане, были вынуждены сразу же порвать его, дабы информация не просочилась в прессу.
В течение пяти месяцев дизайнеры работали только над нарядом. Бутик Эмануэль круглосуточно охранялся, а окна были наглухо закрыты, чтобы никто не смог сфотографировать творение раньше времени.
«Мы знали, что платье должно войти в историю и в то же время понравиться Диане. Церемония была назначена в соборе Святого Павла, поэтому нужно было сделать нечто такое, что бы заполнило центральный проход и смотрелось впечатляюще», — делилась воспоминаниями Элизабет.
В день свадьбы платье доставили в запечатанном виде. Было предусмотрено и запасное платье-дублер, которое на принцессу даже не примеряли. И вот день икс настал: за свадьбой принца Чарльза и Дианы в прямом эфире наблюдали 750 миллионов человек!
На невесте было платье-безе из шелковой тафты цвета слоновой кости, вручную расшитое десятью тысячами жемчужин и отделанное знаменитым старинным кружевом, принадлежавшим бабушке королевы Елизаветы Марии Текской. Правда, тогда никто не учел тот факт, что машина невесты будет закрытой, а материал легко мнется — на всех фотографиях видно, как сильно заломлены складки. Венчал это произведение рукодельного искусства восьмиметровый шлейф, ставший самым длинным за всю историю королевских свадеб! В этом чудо-платье и в бриллиантовой тиаре своей бабушки Диана выглядела ожившей иллюстрацией из детских волшебных сказок про прекрасных принцесс.
Богатые тоже плачут
Из свадебного путешествия на яхте «Британия», полной высокопоставленных гостей, и после медового месяца в Балморале, где принц Чарльз читал своей юной супруге труды философов и откровенно тосковал по своей бывшей любовнице Камилле, молодая вернулась ощутимо похудевшей и с потухшим взглядом. Нервное расстройство, булимия и крах надежд на счастливую семейную жизнь неизбежно отразились и на стиле принцессы.
Теперь она стала выбирать более лаконичные вещи: днем — строгие костюмы, вечером — облегающие платья. От рюшей и бантов не осталось и следа: идеальный жесткий крой словно кричал о том, что Диана пытается отречься от своих наивных фантазий о жизни во дворце. Чарльз был безразличен к своей молодой жене, королева и двор смотрели на нее свысока, а жесткое расписание требовало ежесекундного соблюдения правил, когда каждая улыбка была строго регламентирована. Для живой, открытой и эмоциональной Дианы все это было невыносимо.
Не как все
Диана то и дело нарушала протокол, чем навлекала на себя гнев королевского семейства. Например, она могла спокойно пойти на торжественное мероприятие в брюках, назвать слугу по имени, болтать о чем угодно с простым шофером или отвезти своих сыновей в парк развлечений и стоять там в очередях, как простая женщина.
Она активно занималась благотворительностью, но не так, как это было принято — молча жертвуя круглые суммы или собирая их на закрытых светских раутах. Она лично ездила в больницы и хосписы, обнимала ВИЧ-инфицированных (в то время люди панически боялись контакта с больными) и садилась на корточки, чтобы оказаться на одном уровне с детьми, когда наведывалась в детские дома. Диана могла себе позволить появиться в одном и том же наряде несколько раз, потому что в первую очередь думала о своих подданных, которые не могут себе позволить менять гардероб так же часто, как монаршая особа.
Например, алое платье от Bruce Oldfield она выбрала для премьеры фильма о Джеймсе Бонде, а спустя год пошла в нем в оперу. В любимом зеленом платье в горох от Catherine Walker принцесса и вовсе появлялась регулярно.
Его же она выбрала на выписку из роддома после рождения старшего сына, принца Уильяма. «Народная принцесса» и «Королева сердец» — так благодарные подданные называли свою любимицу. Любовь к Диане росла в геометрической прогрессии. Диана никогда не была модной — она сама была модой.
«Мода не для меня. Она для людей, которым я наношу визит или которые ежедневно видят меня в газетах. Им не нужна домохозяйка, им нужна принцесса! И лучше дать им то, что они хотят», — признавалась она в своих интервью.
Свой стиль
Диана очень любила тейлоринг и часто обращалась к портным, чтобы те доработали готовые вещи. Кстати, за всю одежду принцесса всегда платила и никогда не брала ничего просто так, хотя своими появлениями на публике делала любому бренду такой головокружительный пиар, о котором можно было только мечтать. Вместе с Анной Харви Диана придумала заказывать наряды с символикой стран, в которые она отправлялась с дипломатической миссией. Например, доработанный наряд от Chanel произвел в Париже настоящий фурор. Тогда же окончательно сформировался фирменный стиль Дианы: каблуки стали выше, а целомудренные наряды сменили платья не такой уж безопасной длины. Лаконичный макияж с акцентом на «стрелки» также стал визитной карточкой леди Ди.
Диана зажгла на фэшн-небосклоне множество звезд: дизайнера обуви Маноло Бланика, дизайнера сумок Аню Хиндмарч, даже Джанни Версаче обязан ей своей славой. Кстати, в поисках дружбы с Дианой тот очень старался, отправлял ей целые грузовики с одеждой, только вот принцесса, увы, возвращала дары назад. Впоследствии тот все-таки добился согласия на пошив эксклюзивных вещей для принцессы, которые, однако, она решилась надеть только после развода.
Платье мести
Диана часто покупала вещи, которые не могла носить в роли супруги будущего короля. Однако в 1994 году все изменилось. Главным «платьем мести» стал наряд от Christina Stambolian, в котором леди Ди появилась в галерее Серпентайн сразу же после публичного подтверждения Чарльзом его связи с леди Камиллой. Так Диана в одночасье лишила бывшего мужа минуты славы и из жертвы измены, которую все должны были пожалеть, превратилась в «Красотку, от которой отказался принц Чарльз» — довольно ловкий выход из щекотливой ситуации.
«Диана купила это платье, когда еще была принцессой Уэльской, но оно показалось ей слишком дерзким, — рассказывал директор отдела моды журнала InStyle Хэл Рубинштейн. — После расставания с Чарльзом, когда сказка про принцессу закончилась, пришло его время. И угадайте, кто был на всех обложках днем позже? Верно, Диана, поддавшая огонька».
Донателла Версаче говорила, что эволюция стиля Дианы была для нее увлекательнее любого сериала. «Джанни сшил для нее обтягивающее голубое платье с золотыми запонками, а Сэм МакНайт сделал ее иконическую стрижку короче, «зализав» волосы назад».
Именно в таком виде Диана позировала фотографу Патрику Демаршелье — раскрепощенная, сильная, способная взять свою жизнь в собственные руки. «Фирма», как она называла королевскую семью, забрала у нее титул, но нежная бунтарка Ди доказала, что никогда в нем и не нуждалась.